Длительное время было широко распространено мнение, что гомеопатия процветала в Америке примерно с 1850 г. до 1900 г., и после этого стремительно увяла. В 1900 г. в Америке было 22 медицинских колледжа и множество клиник и больниц, которые считались гомеопатическими. И было 12 тысяч человек, называющих себя гомеопатами, для кого были доступны преподавание и пример величайших гомеопатов в истории — Геринга, Кента, Липпе, Нэша, Генри Клея Аллена, Тимоти Филда Аллена, Гернcи, Фаррингтона и Данхэма. К 1920 г. осталось только семь гомеопатических колледжей, а к 1950 г. их не было уже вовсе, и число гомеопатов снизилось столь же резко — после 1950 г. на все Соединенные Штаты осталось лишь около двадцати врачей.

Веря, что вторая половина прошлого века была Золотым веком гомеопатии и что он внезапно закончился в начале века нынешнего, люди, естественно, думают, что если они смогут понять, почему этот век прервался, то они cмогут и предотвратить повторение этого в будущем. Это мысль была бы резонной, будь верным предположение, на котором она основана, но оно неверно. Золотого века гомеопатии в Америке не было: вся эта активность между 1850 и 1900 гг., которая казалась столь многообещающей и яркой, и затем внезапно закончившаяся, была не гомеопатией, а просто карикатурой на нее. В течение этих лет почти не было настоящей гомеопатии, но было много лишь шумной псевдогомеопатической агитации, которая иссякла как все, что не имеет под собой основы. Здоровые организмы легко не разрушаются, но иллюзорное благополучие быстро приходит к концу. Эра псевдогомеопатии началась и закончилась во второй половине XIX века. Она не продолжилась, потому что гомеопатия не была настоящей. Потерянный рай был потерянным миражом.

Весьма интересно поразмышлять о том, что события, которые преподносятся нам как история, по большей части накапливаются и передаются так, как люди видят или хотели бы их видеть в различное время, и поэтому наша коллективная память в большой степени является собранием мифов, которые мы считаем фактами. Авторитетные лица всегда имели возможность контролировать, что говорилось о разных событиях в их времена, исправляя или утаивая факты к своей собственной выгоде. Трагично, что в столь многих сферах человеческой деятельности мы оторваны от своего прошлого, на примере которого мы предположительно должны учиться. Нигде этот обман не нанес столько ущерба, как в истории гомеопатии.

Те, кто думает, что гомеопатия в Америке исчезла из-за оппозиции аллопатических школ или из-за несогласия между американскими гомеопатами, делают фундаментальную ошибку, исходя из того, что изначально там была хоть какая-то гомеопатия. Гомеопатия исчезла из страны не из-за оппозиции аллопатических школ или из-за отчета Флекснера в 1910 г. (общий обзор преподавания в медицинских колледжах США и Канады, написанный с умышленно аллопатической точки зрения), или из-за несогласия среди американских гомеопатов по поводу потенцирования и других технических вопросов.

Почему гомеопатия пришла в упадок? В этой истории нет галереи злодеев. Нет никакой конспирации. Правда гораздо хуже этого, и говорить о ней очень больно. То, что нам придется сказать, увы, не является ни мнением, ни теорией, ни идеей. Это констатация неопровержимых фактов, которые так открыты и ясны, что их видеть может каждый. Гомеопатия пала в Америке, потому что подавляющему большинству тех, кто называл себя гомеопатами, не хватало честности. Они практиковали безответственно и безалаберно, что, конечно, приводило к плачевным результатам. Когда редкие голоса оспаривали их практику, требуя привести ее в соответствие с принципами гомеопатии, они защищались, атакуя гомеопатию скандалами, ложью и клеветой. Короче, они были бесчестны. Позже, когда люди оглядывались назад на эту головоломку, появившуюся и исчезнувшую, некоторые все же считали, что гомеопатия была уничтожена, и, само собой, обвиняли в этом аллопатов и отчет Флекснера. Однако это было проблемой не политической, а человеческой. Это заложено в человеческой природе. Это заложено во всех нас, и мы можем наблюдать это в себе. В Америке семя гомеопатии упало в землю, изобиловавшую сорной травой.

Библиотека Пьера Шмидта в Санкт-Галлене (Швейцария) является одной из лучших гомеопатических библиотек в мире, и в ней было найдено очень много материалов для данной статьи. Материалы для нашего обсуждения были найдены также в библиотеке Вильяма Кирцоса в Нью-Йорке, в книге Харриса Култера "Разделеннное наследство: конфликт между гомеопатией и Aмериканской медицинской ассоциацией" (т. 3), в "Истории гомеопатии в Америке" Кинга и отчете Флекснера.

Начало гомеопатии в Америке было полным обещаний и надежд. Доктор Ханс Грам переехал в Нью-Йорк из Европы в 1825 г. и открыл первую гомеопатическую практику в стране. Первые студенты гомеопатии в Америке были чрезвычайно серьезны и преданы делу. Они обладали не только цепким умом для того, чтобы усвоить новую систему медицины, но также должными дисциплиной и усердием, чтобы учиться на иностранном языке, поскольку в то время все тексты были на немецком. Число практикующих гомеопатов в Америке к 1835 г. выросло примерно до ста, и все они жили в Пенсильвании и Нью-Йорке. В 1835 г. первая в мире школа гомеопатии была основана именно в Аллентауне, штат Пенсильвания. Преподавание базировалось на ганемановских "Органоне", "Хронических болезнях" и "Чистой Материи медике". Студенты должны были владеть немецким, так как все лекции и большинство текстов были на этом языке. Требования учебного процесса отпугивали всех, кроме самых преданных делу. В результате, гомеопатию изначально представляли люди исключительной честности и преданности, чрезвычайно хорошо подкованные в основополагающих текстах и принципах гомеопатии. Их практика была исключительно успешной.

Где бы эти пионеры гомеопатии ни начинали практику, люди изумлялись результатам, и слава гомеопатии распространялась. В прошлом веке города и поселения были гораздо меньше, чем теперь, и новости разлетались быстро. В Чикаго, к примеру, было всего двадцать тысяч человек, когда первый гомеопат начал там свою практику в 1843 г. Через десять лет после приезда в город такого размера, любой гомеопат, преданный делу и должным образом обученный по "Органону" и "Хроническим болезням" Ганемана, становился известен и уважаем всем городом и его окрестностями.

Второй гомеопатический колледж в Америке был основан в 1848 году, тринадцать лет спустя после открытия Аллентаунской академии. Он был назван Гомеопатическим медицинским колледжем Пенсильвании, и потом переименован в Ганемановский медицинский колледж. Затем всего через год или два после этого последовало ошеломляющее, безумное увеличение количества гомеопатических колледжей. С 1850 по 1900 годы каждые два-три года открывался новый так называемый гомеопатический колледж. К 1900 году было 22 самозванных колледжа и 12 000 практикующих выпускников.

Почему же произошел столь бурный рост колледжей? Принято считать, что они открывались, поскольку гомеопатия показала свое превосходство над аллопатией, и американская публика требовала все больше гомеопатов. Считается также, что колледжи, основанные во второй половине XIX века, брали за образец Аллентаунскую академию и выпускали специалистов такого же уровня, как эта академия. Считается, что великие мастера гомеопатии, преподававшие и практиковавшие в Америке в тот период, представляли собой обычный для того времени уровень гомеопатического учения и практики. Увы, все эти предположения оказались в корне неверными.

Гомеопатические колледжи размножались в Америке во второй половине XIX века по двум причинам. Реакция общества на успехи ранних, хорошо обученных гомеопатов была первой причиной. Но легионы талантливых преподавателей и студентов не могут быть срочно набраны и подготовлены по требованию общества. Требование — это одно, но найти серьезных молодых людей, которые будут обладать достаточной преданностью, чтобы посвятить себя должному изучению гомеопатии, и компетентных гомеопатов, которые будут должным образом их учить — совсем другое дело. Конечно же, не было достаточного количества подходящих студентов и квалифицированных учителей для двадцати двух школ в этой стране во второй половине XIX века. Возможно, их было достаточно для того, чтобы создавать по одному образцовому колледжу примерно раз в десять лет, начиная с 1850 г.

В действительности же колледжей появилось в три-четыре раза больше, поскольку до 1910 г. в Америке медицинские учебные заведения могли открываться частными предпринимателями как коммерческие проекты. Все, что было нужно для открытия колледжа в Америке — аллопатического, гомеопатического, эклектического, остеопатического, хиропрактического — это наличие разрешения от законодательного органа штата, который было несложно достать в то время, когда энергичность, находчивость и стремление к победе считались высшими гражданскими добродетелями. Требования для желающих открыть колледж были совсем нестрогими: необязательным было наличие клиники, больницы или даже благотворительной аптеки. Уровень образования, необходимый для поступления и сдачи выпускных экзаменов, и количество часов, потраченных на осмотр и лечение пациентов, оставлялось на усмотрение начальства колледжа. Медицинский колледж мог быть зданием с тремя комнатами, расположенным в безлюдной местности, где потенциальных пациентов было слишком мало. В студенты могли принять человека без среднего образования и выпустить через год со степенью доктора медицины¹. Например, Ганемановский колледж в Чикаго был открыт в октябре 1860 г., а четыре месяца спустя, в феврале 1861 г., из него уже вышли первые выпускники. Здание колледжа состояло из одной аудитории 12 на 20 футов, секционной комнаты размером с уборную, и приемной размером 8 на 10 футов, в которой могли сидя разместиться четверо пациентов². Нам неизвестно, кто был тем сообразительным джентльменом, который первым додумался извлекать приличную выгоду, привлекая студентов в частный колледж обещаниями богатства, престижа и легкого учебного курса, но как только стало известно, что можно открывать такие колледжи и выдавать дипломы, как они стали появляться, словно грибы после дождя.

Результатом стал бум коммерческих медицинских колледжей в Америке между 1840 и 1880 гг. В течение этого периода каждый год открывалось около трех медицинских колледжей. Большинство из них были аллопатическими, но с той же лихорадочной поспешностью появлялись колледжи гомеопатические, остеопатические, эклектические и хиропрактические. К 1904 г. в Америке было 166 колледжей³ — в пять раз больше, чем в Германии или Британии пропорционально населению⁴. На душу населения тогда приходилось врачей вдвое больше, чем теперь⁵. Если же учитывать докторов, занимающихся первичным лечением, соотношение станет еще более впечатляющим, поскольку в 1904 г. практически каждый из них был врачом общей практики, в то время как теперь примерно половина врачей занимается лечением, а остальные занимаются исследованиями или специализируются в таких областях, о которых в начале двадцатого века нельзя было и мечтать⁶. Лишь после того, как отчет Флекснера высветил нетерпимость создавшейся ситуации, от американских медицинских колледжей стали требовать, чтобы они строже придерживались европейской системы образования, когда каждый колледж является филиалом университета, каждый абитуриент для поступления должен был иметь общее доуниверситетское образование, а для того, чтобы получить докторскую степень, нужно было пройти курс теории и практики длиной от четырех до семи лет.

Если коммерческий интерес играл такую роль в медицинском образовании того времени, возникает естественный вопрос, была ли гомеопатия в данном случае исключением. Какова была цель открытия колледжей — деньги или обучение гомеопатии? Мы сможем ответить на этот вопрос, когда посмотрим, чему же учили в этих колледжах. То, что мы увидим, вряд ли может обрадовать.

Гомеопатические колледжи того времени учреждались и открывались без преподавателей-гомеопатов. На кафедрах гинекологии, офтальмологии, клинической медицины, пульмонологии, физиологии, неврологии, педиатрии, анатомии, патологии и хирургии преподавали почти что исключительно аллопаты или эклектики (сам факт деления курса обучения на подобные предметы несет на себе отпечаток аллопатии: в гомеопатии здоровье не делится на такие разделы). В руках гомеопатов оказались только кафедра Материи медики и терапии. Аллопаты принесли с собой все последние аллопатические представления о болезни, диагнозе и лечении. Требовался совершенно особый тип гомеопатов, способных работать в подобном окружении — необходима была абсолютная уверенность в правоте своего дела и способность не теряться, когда твое учение беспрестанно подрывается коллегами. Гомеопаты первого ранга не всегда оказывались на подобных должностях, и не все оказывались способными сохранять свое положение перед лицом постоянной оппозиции. По распоряжениям директоров или из-за естественного отбора, дольше всех на своих должностях оставались те, кто был способен примириться с популярными тогда аллопатическими идеями или даже принять их.

Из всего вышеописанного становится ясно, что в так называемых гомеопатических колледжах преподавали по большей части аллопатию, а не гомеопатию. В 1880-е годы в аллопатии была принята теория, согласно которой почти каждое острое заболевание считалось инфекцией, вызванной микробом, и единственной возможностью излечить болезнь было убить бактерию, признанную ответственной за данный недуг. Большинство тех, кто называл себя гомеопатами, включая преподавателей предположительно гомеопатических колледжей, лидеров самозванных гомеопатических организаций, авторов якобы гомеопатических учебников также приняли эту теорию. С 1880 г. студентов так называемых гомеопатических колледжей Америки учили, что гомеопатическими методами невозможно излечить заболевания, считающиеся инфекционными, поскольку гомеопатические средства не убивают микробов. Выпускники колледжей, уже имеющие свою практику, узнавали об этих идеях из журналов и на медицинских собраниях. Типичная "гомеопатическая" точка зрения 1885 г.:

Возьмем, к примеру, пиемию (гноекровие) [состояние, при котором повышен уровень лейкоцитов в крови, наблюдается в случае острого воспаления]: лишь неисправимый эмпирик собрался бы лечить подобное заболевание по общеконституциональным принципам с одной стороны, или сопоставляя его симптомы с другой. То же можно сказать и о заболеваниях, вызванных паразитами, обо всех инфекциях и заразных заболеваниях, природа которых уже открыта; болотных маляриях, в лечении которых хорошо показала себя хинная кора; ревматизме, вызванном избытком азотистой пищи; диспепсиях… ⁷

Профессор одного вроде бы гомеопатического колледжа учил в 1887 г., что гонорею на ранней стадии следует лечить инъекциями сулемы, хлорида цинка или нитрата серебра⁸. Два лидера Южной гомеопатической ассоциации заявляли, что малярию можно вылечить лишь большими дозами хинина, отвергая тем самым не только описание этой болезни в "Органоне" Ганемана, но также блестящий подробный труд на эту тему одного из своих современников, Генри Аллена, которого они с легкостью могли бы посетить и расспросить⁹.

Аллопатические взгляды преобладали и во всех остальных аспектах обучения в "гомеопатических" колледжах той эпохи. Например, провозглашалось, что гомеопатия не может устранять боль. Студентов учили снимать послеродовые боли концентратом хлоралгидрата¹⁰. В случае болезненных проявлений при лечении гонореи следовало колоть опиум¹¹. Морфий, главное аллопатическое обезболивающее того времени, предписывался при желчных и почечных камнях и для облегчения любой сильной боли¹². Один из профессоров Ганемановского колледжа в Филадельфии учил:

Простой горчичник, припарка, укрепляющий пластырь, мягкое слабительное, немного морфия и тому подобное использует каждый гуманный и сочувствующий гомеопат всегда, когда для блага пациента лучше применить эти паллиативные средства¹³.

Тот же профессор заявлял:

Если бы выбор стоял исключительно между внутренними лекарствами и инъекциями, я определенно выбрал бы последние¹⁴.

Подобные аллопатические методы лечения стали обычными у так называемых гомеопатов: на конференции Американского института гомеопатии в 1901 г. говорилось, что

люди, занимающиеся лечением от восьми до десяти лет… говорят: когда вы приходите к больному с невралгией, не тратьте полчаса на то, чтобы подобрать гомеопатическое средство [sic], но сначала облегчите боль пациента, дайте ему морфий, уложите спать, а затем вы можете изучить его случай и понять, какое лекарство применить. Так делают практически все врачи, за редкими исключениями¹⁵.

Вместо того чтобы учить студентов комплексному подходу к пациенту, учить, что симптомы можно рассматривать и лечить только в совокупности, преподаватели в колледжах убеждали студентов пренебрегать целостной картиной и сосредотачиваться на специфической патологии каждого случая. Типичное "гомеопатическое" представление 1881 г.:

Когда нам приходится полагаться исключительно на общую картину [симптомов], мы действуем вслепую. Но когда мы, напротив, действуем в свете необходимости тщательного и подробного знания патологий и используем это знание в качестве основания для истинно гомеопатического лечения, становится очевидным, насколько в действительности случаен успех, когда нашим единственным источником сведений является общность симптомов¹⁶.

Култер пишет:

Симптомы, которые являются общими для всех случаев подобной "болезни" должны были играть бóльшую роль, чем те, которые являлись уникальными. Индивидуальный подход к лечению был оставлен ради того, чтобы лечить пациента как представителя определенного класса. Докладчик на собрании Гомеопатического медицинского общества штата Пенсильвания в 1880 г. (как сообщалось в четвертом томе "Хомиопатик физишн") "выразил сомнения касательно указаний лечить пациента, а не заболевание. Он всегда считал обязанностью врача лечить болезнь, а не пациента"¹⁷.

Юз, автор наиболее популярной тогда Материи медики, учил, что "существуют некоторые специфические заболевания, всегда в сущности своей одинаковые, для лечения которых можно назначать набор определенных лекарств"¹⁸.

В ту пору, когда, как считалось, гомеопатия находилась в расцвете, с 1850 по 1900 гг., в гомеопатических колледжах проповедовалось специфическое лечение специфических клинических и патологических состояний. Лекарства-спефицики, которым учили в этих, с позволения сказать, гомеопатических колледжах, были разнообразны, эклектичны, во многом заимствованы из аллопатии. Сообщение в "Хомиопатик физишн", октябрь 1887 г.:

Мы цитируем нижеследующие выдержки из преподавания гомеопатии. Эти отрывки являются заметками, публикуемыми в журнале, чтобы показать, чем занимаются наши коллеги. Можно легко понять, как мало гомеопатии осталось в подобных лекциях.

Профессор П. cоветует наружное использование сангвинарии при лечении волчанки... Профессор Г. высоко ставит ипекакуану для многих нервных заболеваний, особенно спинномозгового менингита... Для фиброзных опухолей матки профессор А. Г. Б. весьма рекомендует внутреннее употребление йодида извести. Не Сalc-iod, а препарата йодированной извести... Профессор Ф. также предлагает при послеродовом кровотечении "половину чайной ложки сквиббсовского водного раствора экстракта спорыньи, при необходимости повторить дозу через четверть часа"... Профессор терапии советует гельземиум при импотенции. Без указания симптомов!.. Декан одного из этих "истинно гомеопатических" колледжей признаёт, что использует морфий в качестве паллиатива…¹⁹

Студенты учились лечить анемию комбинацией из цитрата железа и хинина, хроническую диарею — смесью из кузнечной окалины, коры Bursera simaruba, крушины и белого вина²⁰. Также их учили, что пациенту, жалующемуся на запор, следовало не задавать дальнейших вопросов, а просто прописать лекарство, состоящее из Cascara, Conium, Collinsonia и Nux vomica, все в необработанном виде²¹.

Безусловно, псевдогомеопатические колледжи того времени придерживались не гомеопатического учения, а того, что было популярно в медицине второй половины XIX века. Это, в первую очередь, была аллопатия, и преподавание в колледжах — а следовательно, и практика практически всех, кто эти колледжи заканчивал — находились под сильным влиянием аллопатических методов.

Ганемановский гомеопатический медицинский колледж должен был быть флагманом, "центром гомеопатического образования в Соединенных Штатах и в действительности всего мира"²². В 1889 г. один из его выпускников написал такое письмо:

В январском номере статье доктор Дрейн говорит: "Если гомеопатию не преподают и не практикуют в этом колледже [Филадельфийском Ганемановском колледже], то ее не преподают и не практикуют нигде". Я недавний выпускник этого колледжа, а сейчас у меня там учится знакомый студент, и поэтому у меня есть возможность говорить о недавнем прошлом и настоящем. Я процитирую несколько примеров из лекций и практики, и ваши читатели сами решат, гомеопатия ли это. Я делаю это с сожалением, поскольку чувствую почтение к своей alma mater. Не далее как три дня назад один из факультетских преподавателей сослался на случай крупозной пневмонии, которым он занимался: говорил о высокой температуре, выше 40⁰С, о частом пульсе (137 ударов), и выражал опасение, что может потерять пациента из-за сердечной недостаточности. Затем он сказал: "Если бы я осмелился, я бы спросил вашего совета", но добавил, что не станет этого делать, поскольку его кафедра "не Материи медики или терапии". Когда его спросил один из студентов, что он сделал в данном случае, он ответил, что дал показанное средство. После его ответа последовали бурные овации и топот, а когда студенты затихли, он продолжил: "Но я делаю больше". Затем он рассказал им, что дает пациенту физиологические дозы дигиталиса, "чтобы избежать остановки сердца". Он сказал аудитории, что чувствовал бы себя преступником, если бы дал сердцу остановиться, не применив кардиостимулятор. И это гомеопатия? Можно ли найти "показанное средство", применяя физиологическую дозу лекарства? Если пациент умрет, гомеопатия ли будет в том виновата? Другой представитель факультета советует грамм салицилата натрия при воспалительном ревматизме, чтобы "уничтожить микроб", и пятнадцать граммов хинина для лечения перемежающейся лихорадки. Еще один представитель факультета говорит, что врач, не использующий подкожных инъекций морфия для облегчения боли, подлежит суду. Это образцы того, чему учат и как лечат в Филадельфийском Ганемановском колледже. Подобные зерна не могут не дать богатого урожая "эмпириков", называющих себя гомеопатами, и, соответственно, не может не пострадать гомеопатия²³.

Аллопатические понятия, диагнозы и методы лечения были широко распространены в т.н. гомеопатических колледжах в ту эпоху, что считалась эпохой расцвета гомеопатии в Америке. А что насчет гомеопатических понятий, диагнозов и методов лечения? Сколько внимания уделялось преподаванию гомеопатии в колледжах? Практически нисколько. За совсем редкими исключениями 12 тысяч врачей, называвших себя гомеопатами в 1900 г., не получили никакого образования в области гомеопатической доктрины, гомеопатического лечения и гомеопатической Материи медики. Между 1840 и 1890 гг. упорядоченный курс гомеопатического учения и принципов существовал лишь в двух гомеопатических колледжах!²⁴ Мало того, в одном из этих колледжей преподавателю, составившему курс и готовившемуся преподавать по нему, коллега с факультета сказал: "Если вы попробуете сделать это, факультет оторвет вам голову"²⁵. Американский институт гомеопатии, узнав о сложившейся ситуации из серии статей Международной Ганемановской ассоциации (IHA), в 1886 г. издал приказ, обращенный к американским гомеопатическим учебным заведениям, в котором требовалось включить в учебный план курсы изучения "Органона" и "Хронических болезней"²⁶. Култер отмечает, что это требование игнорировалось во многих школах, но было принято во внимание Филадельфийским Ганемановским гомеопатическим колледжем²⁷. В 1887 г. занятия по этому предмету присутствовали в лучшем случае на бумаге:

Один из наших коллег заявил (сейчас речь идет исключительно о гомеопатических колледжах), что одному из их профессоров вменили в обязанность учить приготовлению и использованию трех излюбленных средств старой медицины: рвотного, слабительного и примочек. Было исключительным невежеством и слепотой предположить хотя бы на минуту, что эти вызывающие отвращение реликты науки прошлого могли добавить хоть что-нибудь важное к курсу обучения гомеопатии или стать его частью.

Похоже, преподаватели осознали этот факт, а также то, что колледж должен был быть гомеопатическим. В то же самое время, когда они провозгласили предполагаемое улучшение учебного плана, добавив в него изучение трех пресловутых средств, они пообещали, что столько же внимания и времени будет уделяться и ганемановскому "Органону". Этот кодифицированный катехизис врача, кажется, представлялся им довольно значительным элементом учебной программы, таким же значительным, как и эти три средства, потому что на оба предмета выделялось одинаковое количество времени. Каждому из них давалось по одной лекции в неделю в течение семестра. Нам неизвестно, к каким успехам это привело в случае этих трех средств, но один из учеников сообщил нам, что предпринималось всего три попытки поговорить об "Органоне", что беседы были короткими, и что все три, особенно последняя, были абсолютно провальными²⁸.

В течение всего времени предполагаемого расцвета гомеопатии в Америке было продано всего около пятисот копий важнейшего учебника гомеопатии, ганемановского "Органона". Его же "Хронические болезни", необходимое приложение к "Органону", раскупались еще хуже, и к 1889 году "давно уже не издавались"²⁹. Джеймс Тайлер Кент был в то время единственным лектором во всех гомеопатических колледжах Америки, читавшим полный курс по принципам, заложенным в "Органоне". Эти лекции, которые, по счастью, были записаны и позднее опубликованы под названием "Лекции по гомеопатической философии", могли бы стать следующими после "Органона" в ряду лучших работ по гомеопатии, даже если бы сотня профессоров одновременно с ним писали и читали лекции по этому предмету. Но в действительности Кент оказался единственным.

Гомеопатической Материи медике в то время уделялось не больше внимания, чем гомеопатической доктрине. В 1887 г. никто иной, как декан Филадельфийского Ганемановского гомеопатического колледжа, сказал одному из учащихся, что "Ведущие симптомы" Геринга бесполезны³⁰. В этом "флагманском" американском гомеопатическом колледже курс по фармакологии в 1889 г. состоял практически полностью из чтения аллопатических фармакологических текстов³¹. Некий студент, проходивший этот курс, рассказал, что "когда лекция уже подходила к концу, преподаватель кратко и с большой поспешностью сообщал, какие гомеопатические средства используются в некоторых случаях"³². Точно так же в 1890 г. Кливлендский гомеопатический колледж с гордостью заявил, что у них изучается полная аллопатическая фармация!³³

Что же касается клинической практики, то гомеопатический метод (который по сути является точным применением гомеопатической доктрины) абсолютно игнорировался, и вместо него учили аллопатии. Десятки "гомеопатических" книг, хранящихся в библиотеке Пьера Шмидта, почти не отличаются от аллопатических трудов того времени, описывавших, в свою очередь, каждую аллопатическую "общую картину заболевания" и аллопатические же методы лечения, с тем единственным различием, что в конце каждого раздела делалась небольшая приписка вроде "гомеопатические лекарства, иногда помогающие при данной болезни: aconitum, belladonna, bryonia, hepar" и далее по списку обычных гомеопатических средств, применяемых при остром воспалении, ничего не упоминая о дальнейшей спецификации. В 1889 г. прославленный гомеопат Сайрус Богер не находил существенных различий между тем, что преподавали в аллопатических и так называемых гомеопатических колледжах³⁴. Позже он отметил, что выпускники этих "гомеопатических" колледжей были так плохо обучены гомеопатии, что "c выпускником обязательно произойдет одно из двух: или он станет эклектиком, или, увидев ошибочность того, чему обучен, он, возможно, заново должен будет научиться назначать правильные препараты. Наша система образования должна быть изменена, или мы как школа обречены"³⁵.

Вместо того чтобы изучать "Органон", "Хронические болезни" и гомеопатическую Материю медику, студенты и начинающие "гомеопаты" по всей Америке в конце XIX века учились отвергать все фундаментальные принципы гомеопатии. Cовкупность симптомов не принималась во внимание:

Формально [гомеопат] может одобрять теорию о том, что совокупность симптомов составляет заболевание, но в действительности она не оказывает на него никакого влияния, и он основывается в своей практике на всестороннем обследовании³⁶.

Принцип одного лекарства также осуждался:

Несмотря на то, что я гомеопат (посмотрите на табличку на моей двери) и практикую в соответствии с законом подобия, мой опыт говорит о том, что утверждение, будто только одно средство может быть подобнейшим, неразумно... Различные сочетания [средств] будут публиковаться время от времени в "Нью хомиопати", на который настоящим я прошу подписываться. Я назначал эти новые гомеопатические препараты, эти "тройные лекарства"... Причиной для моих исследований в этой области стало то, что часто, когда я давал одно лекарство, скажем, настойку Belladonna, Silicea 1Х или Lycopodium 1Х, и даже при частом назначении этих средств, и когда я менял их по нескольку раз в день (с изменением симптомов), чтобы не нарушать подобия, я все же не добивался никаких успехов³⁷.

Если бы он лишь озаботился тем, чтобы пересмотреть свой выбор лекарств или потенций, гомеопатия, возможно, помогала бы гораздо лучше. Других же гомеопатов учили, что если они могут сократить количество вероятных лекарств для какого-нибудь случая до четырех, то "давайте все четыре сразу… назначающий — преступник, если не делает этого"³⁸.

Потенцированные лекарства полностью отвергались большинством самозванных гомеопатов того времени как "суеверная причуда Ганемана" и помеха на пути "научной медицины"³⁹. Экс-президент Американского института гомеопатии был счастлив заявить в 1887 г., что "высокие потенции были высмеяны Американским институтом гомеопатии"⁴⁰. Материя медика, которая была одобрена этой организацией и использовалась многими тогдашними "гомеопатами", а именно "Энциклопедия лекарственных патогенезов" ("Encyclopedia of Drug Pathogenesy"), стремилась вычеркнуть из гомеопатической фармакологии все лекарственные симптомы, не проявляющиеся от грубых материальных доз.

В конце концов стали спокойно игнорировать и сам закон подобия как принцип, на котором основывается практика. Считалось, что лечение противоположным так же действенно, как и лечение подобным⁴¹. Действительно, гомеопатов учили, что "сталкиваясь с заболеванием, не подпадающим под закон излечения, [гомеопат] может на какое-то время прибегнуть к любому другому лечебному методу, который сочтет лучшим для своего пациента"⁴². До 1911 г. "Журнал Американского института гомеопатии" публиковал список болезней, которые, как считалось, не подчиняются закону подобия⁴³.

Неудивительно, что в 1887 г. выпускник гомеопатического колледжа сообщил, что в его учебном заведении гомеопатию не преподавали⁴⁴. За все время его обучения не было сказано ни единого слова об "Органоне", не допускалось использование потенций выше 3Х. Мало того, до тех пор, пока он случайно не встретился с настоящими гомеопатами много лет спустя после окончания колледжа, он считал себя знающим гомеопатом и называл то, как он лечил людей, гомеопатией.

Очевидно, что в Америке не было никакого Золотого века гомеопатии. На самом деле в этой стране в 1900 г. было от 350 до 600 гомеопатов, всего лишь 3–5% от формального их числа⁴⁵, и ни одного колледжа, в котором бы действительно преподавали гомеопатию⁴⁶. Так называемые гомеопатические колледжи учили эклектике, и ее же практиковали выпускники. Сказать, что в 1900 г. в Америке было 22 гомеопатических колледжа и 12000 гомеопатов, значит переписать историю гомеопатии. Студентов в "гомеопатических" колледжах учили тогда обследовать пациентов по аллопатическим методам, ставить диагноз по аллопатическим методам, а затем лечить эти аллопатические концепции болезней любым гомеопатическим, аллопатическим или фитотерапевтическим средством, которое заслужило репутацию избавляющего от патологической "совокупности", которую они диагностировали. Гомеопатические лекарства если и выписывались, то в грубых формах (в потенции, редко превышающей 3Х), смешанные с другими препаратами, и их нужно было принимать с той же частотой, что и аллопатические. Гомеопатия в сущности не играла никакой роли в практике и присутствовала только в виде надписей на некоторых пузырьках с лекарствами.

Култер в своем "Разделенном наследстве" вспоминает об этом, когда пишет, что подавляющее большинство гомеопатов — тех, для кого любой из гомеопатических принципов был необязательным, и любая потенция выше 6Х нелекарственной — неизбежно должны были "отвернуться от гомеопатии Ганемана и встроить гомеопатические принципы в аллопатию. Это вело их все ближе к аллопатической практике, и в итоге у них было гораздо больше общего с их оппонентами, чем с формальными собратьями" (с. 331). Но из этой книги неясны широта, масштаб и долгая история этого отклонения, которое в 1884 г. было с ледяным холодом резюмировано представителем преподавательского состава одного из "гомеопатических" колледжей: "Мы не притворяемся, будто делаем гомеопатов из своих студентов. Мы просто делаем их врачами, а после окончания колледжа они могут сами обучиться гомеопатии, если захотят"⁴⁷. Работа Култера также не дает представления о том, как страдала репутация гомеопатии, когда какой-нибудь обычный американец, который искал врача-гомеопата, попадал в руки эклектика и псевдогомеопата, незнакомого даже с базовыми понятиями своей науки, или когда студент, желающий стать гомеопатом, попадал в так называемый гомеопатический колледж, где учили чему угодно, только не гомеопатии. Какое будущее могло быть у гомеопатии в Америке, когда ее имя повсюду отождествлялось с медицинским подходом, следующим вкусам потребителей, а не естественному закону, и лишенным всех гомеопатических методов и принципов? Один аллопатический журнал прямо и резко ответил на этот вопрос, когда прокомментировал заявление некоего профессора-"гомеопата" о том, что он дает слабительные, диуретики и т.п., считая себя при этом "хорошим гомеопатом": "Гомеопатия совершила самоубийство посреди проезжей части"⁴⁸.

Провал гомеопатии в Америке был очевиден уже в 1870 г. — всего лишь через 35 лет после основания Аллентаунской академии⁴⁹. Задолго до того, как положение гомеопатии упрочилось и она стала известной в Америке, огромное численное превосходство было на стороне орды эклектиков, которые претендовали на звание гомеопатов; орды, умножаемой бесчестными школами и лидерами. Почему это случилось с гомеопатией так скоро после ее появления в 1825 году? Потому что любому, кто называл себя гомеопатом, было дозволено учить или продавать, что ему угодно и называть это гомеопатией. И до того, как были предприняты какие-то действия против подобных людей, извращение гомеопатии изменило ее до неузнаваемости, и создало целое поколение врачей и пациентов, которые считали, что такой эклектизм и есть гомеопатия. Американское общество так и не заподозрило, что нужно различать две разновидности гомеопатии, и принимало одну за другую⁵⁰. Это произошло столь стремительно, что когда настоящие гомеопаты сплотились и заговорили в один голос, их совершенно заглушил гомон псевдогомеопатов, и первых никто уже не мог расслышать. С такими друзьями гомеопатии не нужны были и враги. К 1900 г. она была уничтожена в Америке "гомеопатическими" колледжами и практикой 95% из тех, кто именовал себя врачами-гомеопатами. Лишь до того, как поток псевдогомеопатии превратился в бурное наводнение, настоящие гомеопаты могли занять подобающее им место. К 1870 г. истинным гомеопатам стало ясно, что колледжи, претендующие на звание гомеопатических, ужасны, а их выпускники, которые во все возрастающем количестве вступали в Американский институт гомеопатии, веря, что являются гомеопатами, потому что так им говорили в их alma mater, абсолютно ничего не знают о гомеопатии. В том году Американский институт гомеопатии, как национальный орган управления американской гомеопатии, мог поддержать подлинную гомеопатию и настоять, чтобы только те, кто понимал и придерживался ее системы принципов, могли называться гомеопатами, а другим следовало называть свою деятельность по-другому. Но вместо этого он предпочел радушно принять эклектиков, выпускников псевдогомеопатических медицинских колледжей, такими, какими они были. Никакого противостояния не было.

С этого момента Американский институт гомеопатии перестал быть представителем гомеопатии. Гомеопатия — это система, состоящая из принципов, и не может существовать там, где их игнорируют, так же, как не существует язык, когда игнорируются правила его грамматики. Кэррол Данхэм, истинный гомеопат и очень популярный, но чрезвычайно наивный президент Американского института гомеопатии того периода, мечтал, что орды невежественных новичков поднимутся до знания настоящей гомеопатии, общаясь с немногими знатоками. Но новички не хотели учиться, они хотели самоутвердиться. Они быстро наводнили Американский институт гомеопатии и затем уничтожили все пункты устава, которые противоречили их эклектическому образованию, будучи при этом убеждены, что просто приводят организацию в соответствие с последним словом "гомеопатического" учения. В 1870 г. было объявлено, что при выборе лекарства патологические показания важней индивидуализирующих симптомов. В 1880 г. было отменено постановление, согласно которому смеси лекарств не признавались гомеопатией, и их применение стали приветствовать. В 1882 г. большинством голосов было принято предложение о том, что врач может не ограничивать свою практику рамками закона подобия, а заниматься тем видом медицины, который ему по душе, и при этом называться настоящим гомеопатом⁵¹. В 1889 г. Американский институт гомеопатии стал принимать в члены тех, кто отказывался признавать закон подобия, в том числе любых врачей-аллопатов⁵².

К 1880 г. институт превратился в настолько эклектичную организацию, что настоящие гомеопаты сформировали внутри нее отдельную Международную Ганемановскую ассоциацию. Интерес к истинной гомеопатии был настолько незначителен, что в этой ассоциации состояло не более ста пятидесяти человек, в то время как в списках института числилось более десяти тысяч. Члены и сторонники ассоциации поддерживали жизнь в американской гомеопатии с 1880 г. Эти немногие избранные были единственными представителями последней в пресловутый Золотой век гомеопатии.

Почему настоящая гомеопатия оказалась не в состоянии существенно распространиться и почему она не могла продержаться сколько-нибудь значительное время в колледжах или в медицинских организациях помимо Международной Ганемановской ассоциации? Во-первых, истинную гомеопатию в пору предполагаемого расцвета было найти столь же сложно, сколь и теперь. Она была каплей в море псевдогомеопатии, которая заполонила все гомеопатические учреждения до того, как настоящая наука смогла надежно утвердиться. Более того, представляя свое учение как гомеопатию, самозванные "гомеопатические" колледжи сбили с толку и в большинстве случаев необратимо повлияли на всех, кто там учился. Юные умы, обещавшие стать будущим гомеопатии в Америке, были утянуты на свою сторону и погублены этими "гомеопатическими" колледжами. Однажды восприняв теорию эклектизма в одном из так называемых гомеопатических колледжей, выпускник уже был почти что не в состоянии серьезно воспринимать гомеопатию, даже если ему и случалось встречаться с ее представителями, потому что это значило бы пренебречь всем, чему его учили в колледже, отрешиться от всякого уважения, которое он испытывал к своим бывшим учителям, а затем объективно и непредвзято обдумать нечто абсолютно для него новое. Мало кто смог преодолеть столь значительные и сбивающие с толку ложные стереотипы. После погружения в эклектику в колледже и Американском институте гомеопатии те немногие, кто был в состоянии выбраться из этой трясины и здраво судить о гомеопатии, в большинстве случаев делали это лишь после многих лет барахтанья в псевдогомеопатической грязи, которую им преподали, как писал некий врач в 1889 г.:

Я практикую гомеопатию всего 12 лет. За исключением последних двух лет, я держал в своем саквояже только жидкости и растирания; жидкости состояли из настоек, первой, второй и третьей потенций, а растирания — из 2Х, 3Х и 6Х. Помимо этого, я использовал все появлявшиеся на рынки специфики (?). Я не был гомеопатом, я не был эклектиком, я не был аллопатом, я был тем, чем являются три четверти нынешних гомеопатов, но как назвать это, я не знаю. Я насмехался над принципом одного лекарства и был свято уверен, что все случаи исцеления от применения так называемых высоких потенций, о которых сообщалось, были грубейшими подделками. Благодаря искренним стараниям моих собратьев убедить меня, я в минуту слабости пообещал попробовать высокие потенции и одно лекарство, и я сделал это из мстительных чувств. Я знал, как и девяносто пять гомеопатов из ста, что перемежающуюся лихорадку не вылечить без хинина, поэтому я выбрал в качестве поля деятельности озноб и жар. Мне посоветовали приобрести книгу доктора медицины Г. Аллена "Терапия перемежающейся лихорадки". Я приобрел ее. И в последние восемнадцать или двадцать месяцев (может, немногим дольше) я не использовал хинин и вылечил — да, я называю это излечением — все случаи озноба и лихорадки, используя одно лекарство в высокой потенции. А теперь пусть несколько тысяч гомеопатов [из числа 95% большинства] встанут на задние лапы и завоют: "Ложь!" Это никак не изменит фактов. Этот опыт у меня неизменно повторяется⁵³.

Словно одно это уже в достаточной мере не препятствовало выживанию и продолжительному существованию гомеопатии, псевдогомеопатия активно мешала любым попыткам настоящей науки отмежеваться в качестве самостоятельной лечебной терапии. Всякий раз, когда у гомеопатии была возможность показать, чем она является и на что способна, псевдогомеопатия атаковала ее с жестокостью, вызывая у общества резкое осуждение действительной гомеопатической практики. Возможно, наиболее характерным, наиболее впечатляющим, наиболее симптоматичным эпизодом того времени был скандал в 1887 г., связанный с Филадельфийской женской гомеопатической больницей. Труд великого филадельфийского гомеопата Адольфа Липпе вдохновил группу жителей города основать там гомеопатическую больницу — настоящую гомеопатическую больницу. Одним из пунктов устава, естественно, было предписание давать исключительно гомеопатические лекарства⁵⁴. Вскоре после открытия больницы восемь врачей, которым были дарованы привилегии приходящих сотрудников (так как они закончили гомеопатические колледжи и назывались гомеопатами) были пойманы, когда давали пациенткам слабительные и возбуждающие средства; позднее обнаружилось, что они также применяли хинин, спорынью, морфий и пилюли из смеси красавки, чилибухи, аллопатических доз хинина и белены⁵⁵. Восемь "гомеопатов" не извинились и не попросили совета о том, как правильней практиковать гомеопатию, но с большим шумом подали в отставку, обвиняя в городских газетах больницу в ужасном обращении с пациентами и в опасном влиянии руководства на профессиональные решения. Филадельфийский Ганемановский гомеопатический колледж публично поддержал восьмерых подавших в отставку и пообещал им в будущем места в новых больницах, которые собирался открыть, заранее одобряя "все лекарства в грубой форме, опиаты и так далее", которые они могли решить использовать⁵⁶. Что могло быть губительней для общественной веры в гомеопатию, чем публичное обвинение, которое группа "гомеопатов" и Ганемановский колледж выдвинули одной из первых больниц и всем принципам, которые были сущностью гомеопатии?

Подобным же образом всякий раз, когда группа гомеопатов пыталась создать форум для гомеопатии, формируя независимую организацию (которую они обычно называли Ганемановской, чтобы провести различие с дискредитированным определением "гомеопатическая"), псевдогомеопаты во всеуслышанье осыпали оскорблениями их и их методы практики. Поводом для этих обвинений чаще всего был вопрос потенцирования, который был удобным средством осмеять гомеопатию перед публикой, скептично относящейся к метафизическим идеям. Истинной же целью было не дать людям серьезно задуматься над утверждениями гомеопатов, поскольку истинным предметом спора между ними и псевдогомеопатами было не потенцирование, а гомеопатия. Поэтому, когда подлинные гомеопаты покинули Гомеопатическое общество округа Монро (Нью-Йорк) и основали Рочестерское Ганемановское общество, президент первого обрушился на них с обвинениями в прессе. Один из рочестерских ганемановцев написал объяснительное письмо (в гомеопатическом журнале, а не в публичной газете):

Единственное различие между нами и ними, заявленное в magnum opus вышеупомянутого официального лица [президента], если оставить в стороне смехотворную попытку раскритиковать наш метод выписывать лекарства, состоит в утверждении, будто мы используем лишь высокие потенции. Таким образом, он пытается свести спор к вопросу потенцирования. Вы слишком хорошо знаете эту уловку, но для просвещения неспециалистов, которые могут быть введены в заблуждение подобными речами, мы утверждаем здесь, что члены Рочестерского Ганемановского общества используют разведения от низких, включая растворы, до самых высоких, часто применяя третье и шестое. В двух словах, мы без колебаний позволяем занести в протокол, что вопрос дозировки не имеет ничего общего с нашим решением отделиться от Общества округа Монро и его методов лечения. Мы хотим с самого начала дать понять, что готовы подтвердить все наши заявления в защиту нижеследующих обвинений. Мы обвиняем Гомеопатическое общество округа Монро:

Во-первых, в выписывании лекарств, состоящих из нескольких компонентов, а также средств, формально гомеопатических, в количестве двух, трех или четырех для попеременного приема, каковая практика противоречит законам, установленным Ганеманом, которые учат нас употреблять одно лекарство.

Во-вторых, в широком применении подкожных инъекций морфия, кокаина и прочих средств, для облегчения боли при заболеваниях, не являющихся неизлечимыми, и план лечения которых признает боль единственным симптомом, нуждающимся в облегчении. Этот метод игнорирует ясные указания выбирать лекарство для всей совокупности симптомов, часто становится началом привыкания к опию и во многих случаях делает заболевание неизлечимым.

В-третьих, в использовании слабительных, диуретиков, средств, стимулирующих менструацию и т.д.; в использовании средств для диагностированных состояний, делая назначения для заболевания, а не для пациента.

В-четвертых, в общей профессиональной небрежности, благодаря которой некоторые из членов Общества публично хвастались успехами, полученными при применении последних новинок, антипирина и растяжения сфинктера.

И, последнее, в том, что претендуя на почетное звание гомеопатов, они используют столь различные методы, что могут называться не иначе, как эклектиками, сегодня практикующими гомеопатию, завтра — выписывающими лекарства старой школы, а на следующий день и то, и другое вместе. И из-за такого непостоянства они навлекли бесчестие на ту науку, которой на словах служат⁵⁷.

Сегодня в иных гомеопатических кругах распространено мнение, что искуственное разделение среди тогдашних гомеопатов было создано членами Международной гомеопатической ассоциации — Кентом, Алленом, Липпе, Богером, Нэшем и другими — которые, как утверждается, настаивали, будто давать пациентам лекарства следует лишь в высоких разведениях, таким образом отстраняясь от тысяч честных и преданных делу гомеопатов, которые попросту предпочитали низкие разведения высоким. Это мнение не только в корне неверно, но и в высшей степени дурно влияет на современное состояние гомеопатии. Во-первых, все члены Международной гомеопатической ассоциации, включая Кента, Нэша и Аллена, выписывали низкие потенции так же, как и высокие, и публиковали случаи успешного применения таковых в своих трудах и в журналах. Каждый президент ассоциации всегда разъяснял, что низкие разведения принимаются гомеопатией. Неприемлемым было только то, что нарушало базовые принципы гомеопатии, без которых эта наука как систематичный, упорядоченный, рациональный метод уже невозможна. Псевдогомеопаты действовали вне этих законов, они занимались другими вещами. Это и отделяло их от гомеопатов подлинных.

Более того, такое мнение возлагает вину за крах гомеопатии на тех самых людей, которые поддерживали в ней жизнь на протяжении этих лет! Это псевдогомеопаты своими яростными атаками на истинную гомеопатию подрывали общественное доверие к гомеопатии, а вовсе не наоборот. Настоящих гомеопатов было так мало, что им сложно было образовать свою ассоциацию, где можно было бы обсуждать действительно важные вопросы, или выпускать журнал, чтобы обеспечить общение единомышленников, или основать учреждение, в котором бы практиковалась гомеопатия. Возбуждение народного гнева против псевдогомеопатов не входило в их задачи.

Причина того, что гомеопатия не прижилась в прошлом столетии, кроется в препятствиях, возводившихся псевдогомеопатами. Она страдала больше от своих формальных приверженцев, чем от аллопатов. Аллопатия не бросала никакого вызова гомеопатии. Если бы ей тогда пришлось бороться только с аллопатией, ее успех завоевал бы для нее любых последователей и учеников, которых она только могла пожелать, и она давно уже восторжествовала бы в Америке. Но гомеопатия не могла справиться с извращенными представлениями о себе, с коррупцией и двуличностью людей, провозглашавших себя ее защитниками. Гомеопатия в Америке потерпела крушение вскоре после своего появления по вине сброда, именовавшего себя ее союзниками и карабкавшегося на борт ее корабля, пренебрегая всем, неправильно используя и разрушая все, что ее составляет.

Настоящую гомеопатию трудно было найти в Америке еще задолго до начала XX века, к 1900 г. ее место было уже прочно узурпировано псевдогомеопатией. Поэтому практически вся страна имела абсолютно ложное представление о том, чем же является гомеопатия. Каждый, кто заинтересовывался ею, бывал обманут и сбит с толку, если обращал свой интерес к тому, что тогда выдавалось за гомеопатию. Поистине удивительно, что гомеопатия в ту пору не была полностью уничтожена извращенными представлениями и антагонизмом псевдогомеопатов. В действительности гомеопатия дохромала до ХХ века приблизительно с тем же количеством последователей, какое было у нее и в ее ранние годы. Маленькое пламя не угасало, но и не разгоралось.

Ничего не изменилось и после 1900 г. Мы отмечаем этот год, ибо именно тогда американское общество отказалось от псевдогомеопатии. В итоге одиннадцать тысяч эклектиков, плававших под парусами ложной гомеопатии, перестали носить имя гомеопатов, никогда им в действительности и не принадлежавшее, и начали выдавать себя за врачей-аллопатов. На первый взгляд кажется, что в 1900 г. тысячи профессиональных гомеопатов исчезли буквально за ночь, но на самом деле орда эклектиков, называвших себя гомеопатами, нашла целесообразным подобрать себе новое имя. Псевдогомеопатия должна была рано или поздно исчезнуть, так как ее методы не работали. Это не система лечения, основанная на законах природы, а коммерческое изобретение, призванное заинтересовать как можно более обширный рынок. Оно соответствует не естественным законам, но текущим вкусам наибольшего числа потребителей, максимально используя их доверчивость. Это насмешка над медициной. Оно предлагает любые препараты, пользующиеся популярностью — гомеопатические, аллопатические, из лекарственных растений, старинные лекарства — и назначает их согласно наиболее популярной модели лечения, которой по настоящий день является аллопатия. Это не имеет ничего общего с принципами гомеопатии. Единственные принципы, которые есть у псевдогомеопатов, это принципы экономические. Постепенно американское общество осознало, что это сидение на заборе и чудовищная неразборчивость в средствах медицины не способствуют прочному здоровью, и оно отказалось от такой медицины. Как и у всех преходящих увлечений в том, что касается здоровья, у этого метода была довольно долгая история, и он без сомнения облегчил кошельки многих людей на довольно значительные суммы, но после тридцати лет спектакля занавес все же опустился.

Когда псевдогомеопаты начали называть себя аллопатами, они подошли к истине ближе. Псевдогомеопатия по своему существу аллопатична в своем понимании болезни, медицины и излечения. Псевдогомеопатический подход к обследованию пациента, постановке диагноза, подбору лекарств и доз полностью соответствует аллопатическому. Огромное множество псевдогомеопатов никогда не изучало гомеопатию, никогда не ее понимало и не практиковало. Они все были самозванцами.

Никто, встретившийся с псевдогомепатией — ни доктор, ни пациент — не хотел больше иметь дело с гомеопатией. Когда в конце XIX века доктора и пациенты отвергли эклектическую псевдогомеопатию как бесполезную медицину, они не обратились к более глубокому изучению настоящей гомеопатии, они заторопились к аллопатии. Они порвали отношения со всем, что хотя бы ассоциировалось со словом "гомеопатия", постепенно вычеркнув ее изо всех журналов и сообществ. Они вырвали с корнем все остатки гомеопатии, которые случайно встречались в их практике, чтобы идти в ногу с современной медициной. Их дети стали аллопатами, пациенты после ухода на пенсию врачей пошли к другим аллопатам, и молодых людей из их окружения, проявлявших интерес к медицине, они направляли в сторону аллопатии. Если хотя бы один процент тех, кто получал лечение гомеопатическими препаратами от эклектиков в Америке на рубеже веков, заинтересовался настоящим гомеопатическим лечением; если хотя бы один процент из будущих врачей, которые в детстве принимали выписанные эклектиками гомеопатические препараты, заинтересовался гомеопатией, они бы непременно столкнулись с трудами Ганемана, Кента, Геринга и других (как сталкиваются с ними все серьезные студенты), они бы были покорены искренностью, убежденностью и рациональностью этих авторов, продолжили бы изучение гомеопатии, и в 1950 г. в Америке было бы не 20 гомеопатов, а от двух до десяти тысяч. И ход истории — не только истории гомеопатии, но и медицины вообще, и истории здоровья нашего общества — был бы совершенно другим.

В действительности количество подлинных гомеопатов в течение последующих десятилетий все более сокращалось, пока память о псевдогомеопатии не стерлась, и тогда гомеопатия смогла начать все сначала. После того, как рассыпалась в прах псевдогомеопатия, оставшаяся настоящая гомеопатия была не в состоянии восстановиться, поскольку носила имя гомеопатии. Люди по совершенно объяснимым причинам не хотели больше иметь с ней дел, после того, как испытали разочарование по вине девяноста пяти процентов тех, кто называл себя гомеопатами. Репутация гомеопатии была погублена многими годами принудительного сожительства с псевдогомеопатией. Общество не могло осознать, что гомеопатия разительно отличалась от того, что практиковали фальшивые гомеопаты.

Отчет Флекснера, опубликованный в 1910 г., не несет никакой ответственности за крах гомеопатии в Америке. В предшествовавшее десятилетие закрылись семь гомеопатических колледжей, а набор в оставшиеся сократился вполовину. В последовавшее за отчетом Флекснера десятилетие закрылись еще восемь колледжей. Другими словами, упадок начался до появления отчета и продолжился без изменений после него. Отчет лишь констатировал процесс упадка. Фактически, он критиковал гомеопатические колледжи не более, чем аллопатические, выступая за закрытие двух третей тех и других, и признал пять гомеопатических колледжей достойными дальнейшего существования.

В прошлом веке величайшей помехой для успеха гомеопатии были псевдогомеопаты. Единственной причиной, по которой она не исчезла окончательно, была группа подлинных гомеопатов, отмежевавшихся от псевдогомеопатии и заговоривших голосом настоящей науки, хоть голос тот и был тих. В этих условиях гомеопатия все же боролась за существование. Мнение, будто псевдогомеопатия подталкивает людей к изучению настоящей гомеопатии, ошибочно. Она помогла только аллопатии. Теория "просачивания", согласно которой распространение псевдогомеопатии ведет к большей заинтересованности в гомеопатии настоящей, полностью опровергнута ходом истории. Как помогли одиннадцать тысяч "гомеопатов" настоящей гомеопатии в начале этого века? Они ее лишь разрушили. Псевдогомеопатия распространяет только один интерес: интерес к распространению ее самой. Факты таковы, что назначение и продажа гомеопатических средств согласно аллопатическим методам для аллопатически диагностированных заболеваний мешает людям увидеть настоящую гомеопатию и узнать, на что она способна, ибо когда заигрывания с псевдогомеопатией подходят к концу (что неизбежно, поскольку это не искусство врачевания, а коммерческая хитрость), остается отвращение к самому понятию "гомеопатия".

Если мы в наш век позволим псевдогомеопатии говорить от имени гомеопатии и прокладывать свои пути, снова наступит время, когда люди не смогут найти гомеопатию и не будут знать, чем она является. Псевдогомеопатия не приносит пользу, не вдохновляет и никаким иным способом не приводит к гомеопатии. Она ведет лишь к путанице и к распространению аллопатии. Единственная возможность привлечь кадры в гомеопатию — поддерживать, поощрять и учить настоящей гомеопатии и только ей, оставив лженауку на волю судьбы.

Чтобы достичь такого результата, недостаточно просто привести в исполнение некую программу, выполнить некий учебный план, следовать некоему практическому кодексу. Установление правил и стандартов не спасет гомеопатию. Ее проблемы, как было сказано, связаны не с образованием и не с политикой, а с людьми. Практические указания только направляют и поддерживают серьезного студента на правильном пути, но они не удерживают его на нем. Это может сделать лишь он сам. Законы не изменят человеческую природу. Недостатками псевдогомеопатов, их безнравственной школы и их лжелидеров были не неграмотность и отсутствие четких правил, и не сдерживающее политическое окружение. Их недостатком было отсутствие честности. Псевдогомеопаты не следовали гомеопатии, потому что не соглашались с ней и потому что она не соответствовала их финансовым целям. Их недостатком было то, что им не хватило честности назваться иначе. Они поступили непорядочно, назвавшись гомеопатами.

Важнейшее условие прогресса в любой сфере человеческих устремлений в любую эпоху — честный самоанализ и истинное понимание того, что делаешь. Нужны не законы, а люди, у которых есть идеалы, у которых есть цельность и ответственность, чья любовь к гомеопатии и преданность тому, что они считают правильным, не позволят им пойти на компромиссы. Безусловно, псевдогомеопаты никогда не любили гомеопатию. Любящий гомеопатию уважает и упорно продолжает изучать ее, и когда находит что-то, что вызывает у него сомнения или запутывает, он работает над этим вопросом, пока не докопается до сути. Искренняя любовь к гомеопатии всегда приводит к ее правильному пониманию. Когда достаточное количество таких людей посвятит себя гомеопатии, она займет полагающееся ей место.

Даниэль Кук, доктор медицины, получил историческое образование в Стэнфордском университете до того, как поступил на медицинский факультет в Университете Сент-Луиса. Начал изучать гомеопатию в 1979 г. у Алана Ноде и д-ра Йоста Кюнцли. Практикует классическую гомеопатию в Далласе.

Алан Ноде вместе с Йостом Кюнцли и Питером Пендлтоном является автором классического перевода "Органона". Он редактирует "Журнал Американского института гомеопатии", "Гомеотерапию" и "Говорят непрофессионалы", был директором Национального гомеопатического центра и редактором журнала Калифорнийского гомеопатического медицинского общества, в котором был удостоен почетного членства.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Harris Coulter, Divided Legacy: A History of the Schism in Medical Thought, vol. 4 (Berkeley: North Atlantic Books, 1994), 322.
² Abraham Flexner, Medical Education in the United States and Canada, 1910.
³ William King, History of Homoeopathy in America, vol. 2 (New York: Lewis Publishing, 1905), 341-3.
⁴ Harris Coulter, Divided Legacy: A History of the Schism in Medical Thought, vol. 3 (Berkeley: North Atlantic Books, 1973), 444.
⁵ ibid., p. 458. Количество медицинских колледжей на душу населения в США было 1:500 000. Для сравнения: в Германии и Великобритании в тот период соотношение было 1:2 500 000.
⁶ ibid., p. 457. В 1904 году соотношение было 1:600, когда все врачи занимались оказанием первичной помощи. Теперь соотношение стало 1:1100, причем учитываются не только врачи первичной помощи, но и всех специализаций.
⁷ ibid, p. 348, цит. New York Medical Times, XIII (1885—1886), 258.
⁸ Homoeopathic Physician, VII (1887), 146.
⁹ Medical Advance (1890), 52.
¹⁰ Medical Advance (July 1890), 51.
¹¹ Homoeopathic Physician, VII (1887), 146.
¹² ibid., p. 353.
¹³ Coulter, op. cit., vol. 3, p. 354, цит. Homoeopathic Times, VIII (1880—81), 154.
¹⁴ ibid., p. 355, цит. Homoeopathic Physician, VII (1887), 148.
¹⁵ ibid, p. 373, цит. AIH Transactions, LVII (1901), 648.
¹⁶ ibid., p. 348, цит. North American Journal of Homoeopathy, NS XII (1881—82), 618-619.
¹⁷ ibid, p. 349.
¹⁸ Richard Hughes, Manual of Pharmacodynamics (London: Leath and Ross, 1893) 84.
¹⁹ Homoeopathic Physician (1887), 353.
²⁰ Medical Advance (July 1890) 51–2.
²¹ Medical Advance (Mar 1889), 195.
²² Coulter, op. cit., 102.
²³ R. Farley, M. D., Medical Advance, XXII (1889), 188–89.
²⁴ Homoeopathic Physician, (1887), 42.
²⁵ ibid.
²⁶ Coulter, op. cit., vol. 3, 443.
²⁷ ibid.
²⁸ Homoeopathic Physician, VII (1887), 38.
²⁹ Medical Advance (1889), 58.
³⁰ Homoeopathic Physician, VII (1887), 221.
³¹ Coulter, op. cit., vol. 3, 444, цит. Homoeopathic Physician, IX (1889), 51.
³² ibid.
³³ Medical Advance, XXIV (1890), 396.
³⁴ Medical Advance, XXIII (1889), 194.
³⁵ ibid.
³⁶ Coulter, op. cit., p. 349, цит. The New York Times, February 7, 1873.
³⁷ Medical Advance, XXIII (1889), 63.
³⁸ Homoeopathic Physician, VII (1887), 73.
³⁹ Medical Advance. XXV (1890), 50.
⁴⁰ Homoeopathic Physician, VII (1887), 107.
⁴¹ Coulter, op. cit., vol. 3, 353.
⁴² ibid., p. 354, цит. Homoeopathic Times, VIII (1880-81), 154.
⁴³ bid., p. 395.
⁴⁴ F. E. Stoaks, M. D., "Experiences of a Young Homoeopath", Homoeopathic Physician, VII (1887), 172.
⁴⁵ Даже самый оптимистически настроенный настоящий гомеопат смог бы оценить хотя бы 500 врачей как настоящих гомеопатов (это приблизительно 8% от общего числа) в 1887 г. [Homoeopathic Physician (1887), 422], а более пессимистичный посчитал бы таковым каждого пятидесятого [Homoeopathic Physician (1887), 215]. Докладчик на конференции Американского института гомеопатии в 1882 г. подсчитал, что лишь 1% из членов общества употребляли высокие разведения, как учил Ганеман.
⁴⁶ Это было верно уже в 1887 г., когда в "Хомиопатик физишн" было сообщено, что "никогда не проводилось серьезных проверок гомеопатического образования" (1887, 122). Единственным колледжем, когда-либо рекомендованным в журнале, был Миссурийский, когда там Кент читал лекции по философии в том же году: "Студент Миссурийского колледжа может изучить гомеопатию, в большинстве других колледжей — нет, потому что ее там не преподают. В иных колледжах некоторые профессора преподают эклектизм, в большинстве других эклектизм преподают все [Homoeopathic Physician, June 1887, p. 198].
⁴⁷ Сoulter, op. cit., p. 443, цит. Homoeopathic Physician, IV (1884), 316.
⁴⁸ Homoeopathic Physician, VIII (May 1887), 178.
⁴⁹ Coulter, op. cit., p. 382.
⁵⁰ А мнение, будто могут существовать два разных и одинаково правильных гомеопатических метода, попросту нелепо. Когда речь идет о фактах, терпимость и широта взглядов создают хаос. Многие ли из нас бы доверили свою жизнь пилоту или нейрохирургу, которые придерживаются широких взглядов на то, как нужно делать их работу?
⁵¹ Coulter, op. cit., 386.
⁵² Medical Advance, XXIV (1889), 194. Голосование: 76-34. Сравн. с Coulter, op. cit., 387.
⁵³ S. W. Cohen, "Double Remedies: A Reply", Medical Advance, XXIII (1889), 281–282. Это было письмо к Г. Аллену, редактору журнала.
⁵⁴ Homoeopathic Physician, VII (1887), 178.
⁵⁵ ibid., 250.
⁵⁶ ibid, 222.
⁵⁷ Medical Advance, XXII (1889), 220–221.