— 1 —

ЧАСТЬ I
ПРОИСХОЖДЕНИЕ ГОМЕОПАТИИ

ЗАСЛУГИ ГАНЕМАНА В ХИМИИ И ФАРМАЦЕВТИКЕ

Состояние химии как науки во время появления Ганемана было в коротких словах следующее: вплоть до открытий Лавуазье (Lavoisier), учения Иог. Иoax. Бехера (Becher) (1635—1682) и Г. Э. Шталя (Stahl) (1660—1734), в особенности же учение о флогистоне, имели для химиков фундаментальное значение. Нейман (Neumann), профессор химии при Берлинской академии, был рьяным их приверженцем. В своем сочинении о медицинской химии 1756 года¹ он пишет: "Что земля есть первый основной принцип, из которого произошло и было произведено все на свете, явствует уже из описания сотворения мира в Библии, в которой сказано: в начале Господь создал небо и землю, причем о воде совсем не упоминается". Вода есть не что иное, как прозрачная земля, называемая льдом и обращенная посредством тепла в жидкое состояние. Вода состоит из 4 элементов². Существует три рода земель: terra vitrescens, где при соединении с водой образуется principium salinum и acidum universale, terra mercurialis и terra sulfurea, или inflammabilis. Бехер был первым, кому стали известны свойства principium inflammabile. Шталь объяснил и осветил теорию Бехера; он назвал принцип горным флогистоном. Без него ничто не может гореть на свете³. Сера состояла, следовательно, из серной кислоты

¹ Züllichau 1756, als 2. Auflage, Bd. 2 Vorbericht. Caм он умер в 1737 г.
² Ib. II. 399.
³ Ib. II. 979.

— 2 —

и флогистона; фосфор состоял из флогистона и фосфорной кислоты и т. д. Означенное сочинение Неймана пользовалось большим уважением, было переведено на английский язык и обработано в выдержках на немецком языке с целью сделать его доступным более обширному кругу читателей.

Хотя и во времена Ганемана¹ Неймана часто еще называют авторитетом, тем не менее были уже сделаны некоторые успехи; впрочем, в 1783 году Далберг (Dahlberg), президент Академии в Эрфурте, находил еще нужным производить точные опыты, превращается ли вода в землю².

Существовали еще даже и алхимики. Так, еще в 1784 году³ была речь о "надежде наших алхимиков, между которыми находятся многие невероятно невежественные личности".

Большое затруднение при химических исследованиях состояло в том, что еще слишком мало или же совсем не знали и не принимали "простых тел", к которым можно было бы свести составные части. В настоящее время химик задается вопросом, из каких известных элементов состоит то или другое тело, а в то время еще искали "основную сущность" тел и задавались вопросом, какое в нем неизвестное нечто? Несколько примеров разъяснят великую химическую путаницу того времени.

Знаменитый аптекарь в Кенинге в Швеции, Шееле (Scheele)⁴, искал в 1787 году красящее вещество в берлинской синьке; те же самые старания мы находим еще и в 1796 году⁵. В 1787 году Морво (Morveau) говорит о световой материи и о "светящейся материи" в фосфоре⁶. В 1789 году сведущий химик Веструмб (Westrumb)⁷ "открывает", что уксусная кислота есть основание всех прочих растительных кислот;

¹ Например, в новом Еdinburger Dispensatorium, перевод Ганемана, 1797 и 1798 годы.
² Neue chemische Vеrsuche, um die Aufgabe aufzulösen: ob sich das Wasser in Erde verwandeln lasse. Erfurt. 1783. 4.
³ Crell's chemische Annalen I. 236.
⁴ Crell's chemische Annalen I. 184.
⁵ ib. I. 45.
⁶ ib. II. 248 und II. 460.
⁷ ib. 1789, предисловие.

— 3 —

де ла Метери¹ (De la Metherie) также полагает, что растительные кислоты можно свести к одной кислоте. В 1790 году Веструмб смотрел на фосфорную кислоту как на конечный результат разложения растительных кислот, и предложил вопрос²: "Не скрыта ли фосфорная кислота в селитряной?" Два года перед тем³, он нашел ту же кислоту в берлинской синьке. "Я считаю горючий воздух весьма сложным, — писал он в 1791 году, — и состоящим из флогистона, теплоты, воды, фосфорной кислоты и пр." "Теоретически можно объяснить, что обыкновенная соляная кислота, по теории господина Кирвана, состоит из своеобразного основания, флогистона, и определенного количества воздушной кислоты (углекислоты)", — писал один химик в 1789 году⁵. В это же время профессор Винтерл (Winterl) обнародовал исследования⁶, на основании которых "медь состоит из никеля, графита, кремнезема и одного вещества, выделяющегося при кипячении и соединяющего в щелочной жидкости графит, кремнезем и воздушную кислоту". Он же превратил соляную кислоту в селитряную⁷. Профессору Фогту (Vogt) еще в 1795 году известны землистое, водное, воздушное, кислое, щелочное и пр. основные вещества⁸. Главный аптекарь (Oberapotheker) и преподаватель химии в С.-Петербурге Левиц в 1793 году открыл положительную воспламеняемость в наичистейшей уксусной кислоте и выделил фосфорную кислоту из нее посредством воспламеняющегося соляного газа⁹.

Здесь будет уместно привести нижеследующую выдержку из подробной таблицы профессора Грэна (Gren) о химических

¹ Іb. I. 276.
² ib. I. 434.
³ ib. 1788. I. 148.
⁴ ib. I. S. 146.
⁵ ib. II. 136.
⁶ ib. S. 221.
⁷ ib. S. 319.
⁸ Trommsdorff's Journal der Pharmacie II. St. I. S. 137.
⁹ Crell's Annal. I. S. 220 und 223. J. Fr. Gmelin. Gesch. d. Chemie. Göttingen 1799. III. S. 391.

— 4 —

средствах 1791 года¹ (cуществовали средства, получаемые сырым и средства, получаемые сухим путем).

На этом основании огонь с воздухом = воздуху, насыщенному флогистоном, воздух с водой = прониканию, огонь с резиной = углю, и т. д.

Великому Лавуазье было предназначено положить конец этому блужданию, что не обошлось без сильнейшего противодействия и долгого сопротивления приверженцев флогистона.

Борьба из-за флогистона происходила во время химических работ Ганемана. В 1770 году Лавуазье показал, что вода не превращается в землю, а состоит из водорода и кислорода. В 1774 году он доказал, что увеличение весa металлов при "кальцинации" (окислении) их происходит от "поглощения" воздуха. В 1777, 1780 и 1783 годах он напечатал свои исследования, произведенные с помощью сложных аппаратов и с неизвестной до тех пор точностью, которые показали, что увеличение веса при сгорании фосфора и серы равняется убыли воздуха, в котором происходило сгорание. Он принимал, что составная часть воздуха, переходящая в сгораемое тело, есть общая составная часть всех кислот, поэтому он и назвал эту составную часть окисленом, а немцы перевели это слово кислородом, который только что перед тем был открыт Пристли и Шееле (Priestley und Scheеle) в виде особого рода воздуха (дефлогистированный воздух)².

¹ Моnrо's Arzneimittellehre, übersetzt von Hahnemann, am Schluss.
² Срав. Gmelin l. с. ІII. S. 279 und f.

— 5 —

В "Анналах" Крелля стороны обменивались мнениями за и против существовавших до того времени основных взглядов на химию: в 1784 году, т. е. 14 лет спустя, там было сказано (I. 93): "Лавуазье и Ландриани превратили воспламеняющийся (водород) и дефлогистированный (кислород) воздух в воду", что подтвердил Кавендиш (там же, I. 489).

В 1786 году знаменитые Кирван, Кавендиш и Шееле выступили против Лавуазье, который оспаривал существование флогистона¹. В 1787 году Орлеанская академия назначила премию за решение следующего вопроса: состоит ли воздух из составных частей, или же он однороден и составляет простой элемент (I. 288)? Профессор Гермбштедт (Hermbstadt) в Берлине возражает против сделанного Лавуазье разложения воды, и признаёт кислород самой первоначальной материей огня (I. 296). Де ла Метери выступает против опытов Лавуазье, которые не уничтожают старого взгляда². Кирван (II. 156) в Дублине и Долльфус (II. 162) в Лондоне берут флогистон под свою защиту.

Последний упоминает о "мастерской защите флогистона Кирваном против вошедшей уже в моду теории господина Лавуазье". Химики Морво (Morvoau), Бертоле (Bertholet), Фуркруа (Fourcroy), Монжес (Mоngez), де ла Плас (De-la-Place), Вандермонд (Vandermondе), Кузен (Cousin), Ле Жандр (lе Gendre), Каде (Cadet) и Гассенфратц (Hassenfratz) собираются у Лавуазье в Париже в продолжение трех месяцев по три раза в неделю для установления новой терминологии и новых химических знаков, "при посредстве которых, как в геометрии, ученые всех наций могли бы понимать друг друга". Результаты представляются Парижской Академии наук (там же, II. 58).

В 1788 году Пристли (II. 49, 50) выступает за флогистон и против разложения воды. Лавуазье (II. 51) превратил флогистированный (азот) и дефлогистированный воздух в селитряную кислоту посредством электрического тока. Де ла Метери писал (II. 139): "Флогистон имеет поддержку в Кирване и Пристли и в большинстве естествоведов. Новую

¹ Ib. St. 4. S. 37.
² I. 532 und II. 332.

— 6 —

номенклатуру (т. е. номенклатуру Лавуазье и его французских приверженцев) повсюду отвергают". Лавуазье (II. 262) указывает на кислород как на средство усиливать действие огня при производстве химических работ. Он создает таблицы о "количестве кислорода, соединяющегося с различными металлами при растворении их в кислотах и при их взаимном осаждении" (II. 464). По мнению придворного аптекаря Рюккерта в Ингельфингене, зеленый цвет растений происходит от флогистона (II. 513). Копенгагенская академия объявляет премию за разложение флогистического воздуха (азота) и решение вопроса, "теряет ли флогистический воздух флогистон при вспыхивании" (II. 479). В 1789 году профессор Клапрот говорит (I. 11):

Я восстанавливал в тигле белый марганцовый известняк, осажденный мной из раствора флогистированной селитряной кислоты, посредством виннокаменных щелочей, и получил металлический королек мелкозернистого сложения. Не успел я его освободить от бывшей на нем угольной пыли и положить на бумаге в открытую чашку, как я заметил, что он совершенно определенно пахнет воспламеняющимся воздухом... и еще на третий день я по запаху мог заметить испаряющийся из него флогистон.

Крелль пишет (там же, предуведомление, стр. 2):

Веструмб открыл, что почти все металлы воспламеняются выбрасыванием искр в дефлогистированном солянокислом воздухе, что составляет новое и весьма сильное доказательство за флогистон.

Приверженцы флогистона во время дальнейшей борьбы доказывали, что не все кислоты суть соединения кислорода, и приводили это как оружие против Лавуазье. Они видели, что окиси металлов снова становятся металлами с углем, следовательно, с "горючим веществом". Металл, следовательно, вбирал в себя снова флогистон, утраченный им в состоянии окиси.

Лавуазье заметил:

Лица, старающиеся обморочить свет, уверяя, что все то, что ново — неправда, и все, что правда, не ново, очень возгордились тем, что нашли у одного старого писателя зародыш моего открытия (там же, II. 149).

1790 год: Ганеман (II. 52) приглашает заняться исследованиями для решения сего вопроса. Революция приостанавливает работы французских химиков.

— 7 —

1791 год: Крелль пишет (в том же предуведомлении): господин Ловиц уничтожил сомнения, имевшиеся против дефлогистического свойства угля, а Виглеб (Wiegleb) в своей защитительной брошюре спас флогистон (в этой брошюре [II. 387–469] Виглеб приписывает Лавуазье то, чего последний и не утверждал).

Кирван (там же, I. 425) извещает, что отныне он оставил систему Шталя о флогистоне. Профессор Грен (II. 56):

Одна из самых главных причин, почему я не расположен к системе Лавуазье, состоит в том, что последний ставит преграды успехам естественных наук.

1792 год: Крелль (в том же предуведомлении) говорит, что учение о флогистоне разделяет химиков на две партии, и при этом обращает внимание на трудность изменить весь химический способ мышления. Веструмб (I. 1) говорит о системе "газистов", для того чтобы не раздражать словом "флогистон". Надворный советник Герман (Неrrman) пишет (II. 44): "Воспламеняющийся воздух есть, по-моему, смесь флогистона, огня, воздуха, наиточнейших водяных паров и немного растворенного металла, если этот воздух добывали из металла". Гермбштадт (II. 210 и след.) говорит:

Если бы Шталь, этот остроумный врач-философ, находился еще в живых, то он, может быть, был бы первым, который отказался бы от своих принципов… но не так думают виглебы, веструмбы, грены, гмелины, крелли… Важно то, что Кирван и Клапрот, бывшие прежде рьяными и открытыми защитниками флогистона, теперь отступили.

Профессора Гермбштадт, Клапрот и Карстен производят благоприятные для Лавуазье опыты относительно кислорода (II. 3). Гарлемская академия объявляет конкурс для решения вопроса о существе огня (II. 480).

1793 год: конкурс из Геттингена для решения вопроса "о составных частях воды" (I. 287). Гермбштадт показывает А. Гумбольдту в берлинской придворной аптеке опыты, говорящие за Лавуазье (I. 303). Этот усерднейший защитник Лавуазье в Германии жалуется:

Мне нередко приходится защищать новые положения в ущерб моей чести и доброго моего имени, так как не раз мне давали почетные прозвища пачкуна, слабоумного, искателя последователей, антифлогистического

 СОДЕРЖАНИЕ     СТР. 8–15