Мимо ристалищ, капищ,
мимо храмов и баров,
мимо шикарных кладбищ,
мимо больших базаров,
мира и горя мимо,
мимо Мекки и Рима,
синим солнцем палимы,
идут по земле пилигримы.
Увечны они, горбаты,
голодны, полуодеты,
глаза их полны заката,
сердца их полны рассвета.
За ними поют пустыни,
вспыхивают зарницы,
звезды встают над ними,
и хрипло кричат им птицы:
что мир останется прежним,
да, останется прежним,
ослепительно снежным
и сомнительно нежным,
мир останется лживым,
мир останется вечным,
может быть, постижимым,
но все-таки бесконечным.
И, значит, не будет толка
от веры в себя да в Бога.
...И, значит, остались только
иллюзия и дорога.
И быть над землей закатам,
и быть над землей рассветам.
Удобрить ее солдатам.
Одобрить ее поэтам.

И. Бродский

Сначала была идея. Как и бóльшая часть хорошего в нашей гомеопатической жизни, идея пришла от Саши Котока, кинувшего нам мысль — а почему бы и не в Африку? (Попутно заметим, что в самой организации нашей поездки письма и рекомендации от Саши сыграли не последнюю роль, за что ему огромное спасибо от нас.)

А ПОТОМ БЫЛА ПЕСНЯ...

Казалось бы мелочь, но вот ведь какая штука — нигде, ни на родине Ганемана, ни в Индии народ песен про гомеопатов не поет. А тут — пожалуйста. С этого момента мы начали собираться в дорогу.

Дорога к знаниям была непроста, один перелет с четырьмя пересадками чего стоил… Прилетели мы уставшие, но в приподнятом боевом настроении. А когда навстречу вышел черный мужичок в высокой зеленой шапке, оказавшийся присланным за нами водителем, мы поняли — Африка началась!

Нас встречают!

И вот что мы увидели…

ДЖЕРЕМИ ШЕРР

Если гомеопатии суждено просуществовать еще сколь-нибудь долго, наши гомеопатические потомки, возможно, будут связывать наше время в том числе и с его именем. Он уже ухитрился обратить на себя внимание мирового медицинского сообщества, пока, правда, в форме жесткой критики со стороны ВОЗ, разразившейся настоятельными рекомендациями ни в коем случае не лечить гомеопатией СПИД и туберкулез. Он демонстрирует потрясающие результаты (об этом подробней ниже). И он удивительный человек — что-то среднее между митьком, Дедом Морозом, Айболитом и матерью Терезой. Имея прекрасную практику, он мог бы жить безбедно в Европе, но вот уже три года он живет в Танзании и бесплатно лечит больных СПИДом (и не только) африканцев, и не только лечит — он их кормит, спонсирует, помогает в обучении… Получилось сплошное славословие, но оно искренне; этот человек не может не восхищать. Вместе с Джереми работает его жена Камилла (которая как раз и взвалила на себя основную работу по части благотворительности, и она же мама троих маленьких детей семейной пары), а также несколько изредка приезжающих добровольцев из Европы, Израиля и Северной Америки. Он очень интересный человек, причем его отличительная черта — он очень внимательно слушает собеседника и всегда пытается понять, что тот говорит. А когда начинает говорить сам, понимаешь, что этот человек знает многое и ему есть чем поделиться.

Джереми Шерр

С одной стороны, он на удивление прагматичен, и сам утверждает, что любая теория нужна, только если она ведет к улучшению результата. С другой — он не прочь порассуждать, и в его объяснениях постоянно проскакивают элементы то китайской медицины, то аюрведы, то доктрины сигнатур. Причем все это не выстраивается в строгую систему, а просто создает некий общий фон расширенного сознания, которое в любую минуту подкидывает ему тот образ, который ему нужен сейчас для иллюстрации, а в следующий момент, когда необходимость в нем отпадает, он уходит обратно в глубину.

Роджер

И еще он пытается вырастить себе смену, обучая молодежь из местных. Например, переводчиком у него работает очень симпатичный парень, Роджер, с колоритной растаманской прической. Так вот, он скоро поедет в соседнюю Кению, где существует гомеопатический колледж. Таких уже наберется несколько человек — кто-то уже закончил обучение, кто-то учится, кто-то только собирается. Естественно обучение оплачивается либо самим Джереми, либо кем-нибудь из сочувствующих западных гомеопатов. Вообще, в условиях хронической нехватки средств на все, финансовая помощь проекту Шерра — совсем не лишняя вещь.

АФРИКА

Мы как-то привыкли к штампам по поводу голодающих детей Африки, но когда это прямо вот перед глазами, становится немножко не по себе… Нищета здесь действительно ужасающая, а большинство местных жителей отличается каким-то феерическим легкомыслием. Любопытно, что при совершенно кошмарном состоянии общества, в языке суахили имеется с десяток разных слов и выражений, означающих "нет проблем!", самый известный из которых, "акуна матата!", прославился благодаря мультику. Сплошной позитив! Правда заканчивается это, как правило, ВИЧ-позитивностью… Вот совершенно обычная африканская ситуация: муж уехал в большой город на заработки, прошелся по проституткам, заразился (90% всех местных проституток ВИЧ-позитивны, это знают все, при этом никому не приходит в голову предохраняться!). Потом заразил жену. Потом либо умер, либо, не имея симптомов, а оставаясь просто носителем, выгнал жену (болеть СПИДом позорно). Заодно выгнал и детей, которые в лучшем случае окажутся где-нибудь у дальних родственников. В худшем и очень частом варианте, дети оказываются на улице. Если умерли оба родителя — дети тоже на улице, сирот огромное количество, и западные благотворительные организации, несмотря на все старания, с этим не справляются. Взаимовыручка, семейные связи — всего этого очень мало. Заболел — не смог работать — голодная смерть. Равнодушие к своей жизни, к жизни близких, апатия, нежелание ни за что отвечать, стремление "плыть по течению" — это здесь на каждом шагу. Вот висит на главной улице деревни потрепанный плакатик, местная социальная реклама. Жутковатые своей натуралистичностью картинки доходчиво объясняют местному населению: "Не бей женщин топором по голове! Не выгоняй беременную жену на улицу! Не пей много! Ай-я-яй! Попадешь в тюрьму, будешь плакать!"

Вот он, этот плакатик

Вот перед нами ребенок, прием повторный, и утверждается, что пациенту намного лучше. Перед нами малыш около 2 лет, с затравленным тоскливым взглядом, с какими-то струпьями на голове, описавшийся прямо перед приемом ужасно вонючей мочой. Что же было с ним до этого??!! Оказывается, на первичном приеме, около полугода назад, он постоянно плакал от голода, был покрыт сыпью с ног до головы, а моча была такая зловонная, что рядом с ним невозможно было находиться. Его накормили, а лекарство значительно уменьшило остальные симптомы. А история его тоже вполне обыденна для этих мест — мама умерла от СПИДа, отец не умер, но впал в деменцию — частое состояние поздних стадий этой болезни — а детей раздали по разным семьям. Этому еще повезло, он остался с бабушкой, а один из двоюродных братьев, сезонный рабочий, периодически их подкармливает. И такое здесь на каждом шагу, притом что Танзания — одна из самых благополучных стран региона, тут хотя бы не стреляют и каннибализма нет, в отличие от тех же Конго или Судана…

То, что белые доктора лечат бесплатно, было вроде как ожидаемо. Но когда в конце каждого рабочего дня производилась оплата в противоположную сторону, это было удивительно. Оказалось, местный деревенский староста получает небольшую сумму за каждого приведенного больного. А сами они почему-то не приходят. Так и будут сидеть по домам, тихо помирать...

Джереми рассказывал, что поначалу он пытался создать что-то вроде колхоза для самых неимущих пациентов — закупил семена, нашел землю, вроде неплохо все начиналось, но стоило лишь ненадолго отвлечься — люди перестали работать, начали растаскивать имущество, и постепенно эта затея провалилась.

Пациентка в клинике Шерра

КОНТИНГЕНТ

Городок Моши у подножия горы Килиманджаро и несколько окрестных деревень — вот те места, где работают Джереми, Камилла и их помощники. Большинство пациентов больны СПИДом. Из них около 40% — еще и туберкулезом. Много детей, ВИЧ-инфицированных с рождения. Подавляющее большинство живет в условиях запредельной нищеты. Здесь очень просто сделать вывод, действует лекарство или нет. Если действует, то у человека появляется энергия, и он может работать. Если может работать — заработает на жизнь. Нет — умрет от голода. Здесь издевательством звучит вопрос "какую пищу вы предпочитаете?" Большинству нравится просто есть. Эти больные, по большому счету, никому не нужны. Правительство Танзании выделяет средства на закупку антибиотиков, противовирусных и противотуберкулезных препаратов, они достаются пациентам бесплатно, но все делается предельно топорно (как и все в этих широтах): анализы производятся через раз, люди по нескольку лет (!) ежедневно принимают один и тот же антибиотик, к примеру, только потому, что других не выделили. К большинству антибиотиков и противотуберкулезных препаратов быстро развивается резистентность, и они только зря отравляют организм. По словам Джереми, было бы лучше работать совсем без этих лекарств, но тогда возникли бы проблемы с местными властями. Поэтому подавляющая часть пациентов одновременно получает и обычную, и гомеопатическую терапию. Однако в последнее время появились единичные случаи, когда пациенты, видя отличные результаты у своих родственников и односельчан, сами отказываются от обычных лекарств, переходя на чистую гомеопатию. В африканских условиях, когда людям в принципе не свойственно принимать какие бы то ни было решения, это очень отрадные примеры.

У масайского домика

Вообще с аллопатией тут интересная ситуация. С одной стороны, денег у местных на лекарства нет, даже там, где они нужны. С другой — часть лекарств выделяется бесплатно, и тогда они глотаются (или вкалываются) совершенно бездумно. Причем думать не хотят ни пациенты, ни врачи. Вот, к примеру, типичная контрацепция по-африкански. Женщине инъецируют лошадиную дозу прогестерона, и на полгода менструации выключаются. Потом снова. Обычно после 3-4 таких доз наступает ранний климакс. И все довольны, и врачи и пациенты — беременность не наступает, акуна матата! О последствиях никто не задумывается. А вот акушерство "по-африкански": кошмарные рубцы "от пупка до лобка" после продольных кесаревых сечений, которые нигде в мире давно уже не делают. И это касается любой хирургии, производимой местными — все тяп-ляп, в антисанитарных условиях, с высокой смертностью…

НЕМНОГО МЕСТНОЙ СПЕЦИФИКИ

На вопрос о страхах, многие дети вспоминают слонов и львов. У нас это добрые герои из сказок и мультфильмов, а тут все серьезно…

Встают и ложатся тут вместе с солнцем. Пациент, жалующийся на плохой сон, может сказать, что просыпается, мол, в 9–10 часов вечера, и не может заснуть. А когда спать лег? Оказывается, ложатся часов в 7–8, электричества нет, раз темно — значит, спать. Ну, и по утрам в постелях тоже никто особенно не залеживается (на суахили "встать с постели" и "проснуться" обозначаются одним словом).

Джереми рассказывал, как однажды один из приехавших к нему волонтеров, увлекавшийся методом Шанкарана, все спрашивал пациентов про их хобби. Пациенты упорно отказывались понимать, о чем он речь ведет. Когда встаешь и ложишься с солнцем и проводишь весь день на банановой плантации или носишь бревна на голове, как-то не до хобби. В общем, парень уехал разочарованным…

С бревном на голове

Были мы и у знаменитых масаев. Только не у тех, что ряжеными пляшут перед туристами, а у вполне обычных, у которых яркие национальные плащи и палки забавно сочетаются с зонтиками и резиновыми сапогами. Нам еще повезло, мы приехали к ним в дождик, хотя даже прибитая влагой пыль впечатляла своей толщиной — сантиметров 15, не меньше. В сухую погоду, говорят, эта пыль по колено, машины плывут в ней. Впечатлили их круглые домики с отоплением по-черному, в которых и пяти минут просидеть было невозможно — начинало щипать глаза от дыма. А они ничего, живут себе. Болеют, правда…

РЕЗУЛЬТАТЫ

Результаты поражают. Перед нашими глазами прошла целая вереница людей, которые, имея весь букет СПИДа (туберкулез, герпес, грибковые поражения и т. п.), по всем прогнозам давно должны были бы загнуться, но вполне сносно живут с минимальным набором симптомов.

Диагностика здесь, однако, практически на нуле, и совершенно невозможно ничего доказать. (Хотя в большинстве случаев мы видели настолько хорошо прорисованную клиническую картину заболеваний, что сомнений эти диагнозы, фактически, не вызывали.)

Критерии — только исчезновение или уменьшение симптоматики, лишь от случая к случаю получается объективизировать процесс, если пациентам удается добраться до аллопатических клиник, где есть возможность провести обследования. Но такие случаи единичны. Шерр признает эту проблему самой острой на сегодняшний день, но пока все упирается в нехватку средств. Пожалуй, самая отрадная в этом отношении картина — в госпитале при католической миссии, где сами аллопаты отправляют к Джереми тех пациентов, которые на противовирусных препаратах идут плохо. Тут хотя бы получается регулярно проводить минимальную диагностику. Подробнее о работе Шерра с ВИЧ-пациентами можно почитать в его статье.

Внутри домика. Идет прием...

Вот несколько примеров лечения пациентов со СПИДом.

Пациентка 30 лет. На момент начала лечения: глухота (следствие регулярного приема противомалярийных препаратов), не слышала разговорную речь; эпилептические припадки 1-2 раза в месяц (возникли после курса противотуберкулезных препаратов); слабость, потеря веса, неработоспособность. Слух и эпилепсию не лечили, так как на это денег не было, а бесплатных лекарств не было тоже. Через полгода от начала приема гомеопатии: слышит разговорную речь, приступы прошли полностью, прибавка в весе, появилась работоспособность. (Но опять же: ни неврологи, ни ЛОР пациентку не обследовали ни раньше, ни сейчас; пациентка из деревни, где на всех один врач общей практики.)

Пациентка 35 лет (одна из немногих, не получавших противовирусное лечение). На момент начала лечения: обширные грибковые поражения слизистой рта и кожи. Через год — незначительные высыпания.

Пациентка 40 лет. На момент начала лечения: алкоголизм, асоциальное поведение (постоянно конфликтовала со всеми односельчанами, нередко доходило до драк), депрессия, суицидальные мысли, грибковое поражение кожи, зловонные обильные бели, отсутствие аппетита, дистрофия, кровоточивость десен. Через 2 года: остается кровоточивость десен. Все остальное ушло. Пациентка не пьет, ведет себя вполне адекватно.

К случаю пациента 58 л.

Пациент 58 лет. На момент начала лечения: подагра, выраженная деформация многих суставов, сильные стягивающие боли в мышцах, не мог ходить из-за боли, рецидивирующие симптомы малярии (примерно раз в месяц, лечился обычными лекарствами), слабость, потеря веса, рецидивы опоясывающего лишая, сильная болезненность и онемение стоп (видимо, симптомы нейропатии) Через год: приступы малярии больше не возобновлялись, боли в мышцах и стопах почти прошли, может ходить, работает, нормальный вес, онемения нет, остаются боли в суставах и их деформация. (Естественно, никаких анализов на уровень мочевой кислоты не сдавалось, никакие неврологи его не смотрели.)

К случаю пациента 58 л.

КАК РАБОТАЕТ ДЖЕРЕМИ ШЕРР

(Выделенные курсивом — цитаты Джереми).

Его принцип работы — "ничего лишнего". При сборе анамнеза берутся только те симптомы, в которых он уверен, то есть, прежде всего, симптомы спонтанные. Психики это касается в особенности. Если при опросе всплывет психический симптом, он будет его учитывать и задаст несколько уточняющих вопросов. "Слова пациента это дверь; если будет нужно, я туда войду, но если двери нет, я не буду ломать стену, а обтеку, как вода". Он внимательно смотрит за реакциями пациентов и отмечает очевидные внешние проявления работы мозга — например, пациенту с морщинами на лбу он задаст несколько вопросов о возможных источниках его тревоги. Пациента с медленной речью он спросит, нет ли у него проблем с памятью. Но не больше. Все подробные расспросы он не признает, считая это западными глупостями. Над всеми способами "раскопать психику", "раскрыть больного" и т. п. он посмеивается. "Если долго рыться в чужом огороде, можно откопать кости соседской собаки". Естественно, на этом экономится уйма времени.

При этом он очень большое значение придает снам, и всегда очень подробно про них расспрашивает, часто строит свои назначения именно на этом.

А вот по физическим симптомам он идет очень подробно, причем всегда сам опрашивает по всем органам и системам, пытаясь выявить максимум полноценных симптомов. С африканцами в этом смысле трудно, они склонны отвечать односложно, но на это он времени не жалеет и всегда "прогоняет" пациента с ног до головы. Большое значение придается внешнему осмотру, особенно виду языка.

"Опрашивай правильно, анализируй с умом, реперторизируй механически".

Репеторизирует он просто виртуозно. Это похоже на джазовую импровизацию, на полет, на что-то такое... пальцы бегают по клавиатуре с такой скоростью, что не успеваешь следить за ним глазами. Кажется, что он реперторизирует быстрее, чем мы думаем…

Что же берется в реперторизацию?

Первое — нозологический диагноз, то есть учитывается тропность лекарства к определенному патологическому процессу. Пусть там будет пять-шесть сотен лекарств, неважно. "Я должен быть уверен, что в рубрике, которую я беру, ЕСТЬ нужный препарат".

Второе — все остальные имеющиеся соматические симптомы, желательно с модальностями, но если их нет — не беда, они берутся целиком, опять же количество препаратов в рубрике — чем больше, тем лучше. Более того, часто он берет несколько рубрик со сходными симптомами и объединяет их в одну.

Третье — внешние признаки (вид языка, лица, цвет кожи и слизистых, скорость мышления, реакция на вопросы и т. п.).

Четвертое — психические симптомы, как правило, в виде рубрик созданного им самим реперториума психических симптомов, в котором есть только глобальные рубрики-темы (например, тема воды, если пациент боится утонуть, или ему снится вода и т.п.; тема жертвы, если пациент рассказывает о своей жизни как о череде несчастий, которым он не может противостоять). В каждой такой рубрике тоже по нескольку сотен препаратов. Либо просто используются большие рубрики: "тревога", "горе" и т. п.

Несложно предугадать, что при такой установке ("чем больше препаратов, тем лучше") используется, в основном, самый большой реперториум — "Комплит" (Complete) .

В результате комбинации 3–6 подобных рубрик образуется набор из 10–20 лекарств, среди которых и проводится дифдиагноз. Для этого используются сны, остальные психические симптомы, если они есть, но, главным образом, "странные, редкие, необычные" симптомы, обычно соматические, которые, по словам Джереми, "важнее тотальности".

Камилла Шерр

При анализе случая используются самые разные подходы, иногда вся реперторизация отбрасывается ради какого-то одного, особенно яркого симптома или общего ощущения от случая. Вообще, он ярый противник любых схем и "авторских методов". "Если мы начинаем смотреть на пациента через призму "методов", то мы перестаем быть непредубежденными наблюдателями", — говорит Шерр, напоминая слова § 6 "Органона": "Непредубежденный наблюдатель, хорошо осведомленный о тщете… не подтверждаемых опытом спекуляций…"

Однако он ничего и не отбрасывает с порога. "У многих авторов, можно найти полезные и интересные вещи, главное — не отрываться от корней, хорошо знать "Органон" и Материю медику. Это как в музыке — сначала разучиваем ноты, играем гаммы, а уж потом можем импровизировать. Но не наоборот". Кто бы спорил, что называется… А знания Джереми в области Материи медики кажутся просто феноменальными.

"Запомните только одно правило: правил не существует! Любой метод, если зациклиться на нем, ограничит ваше видение. Если в руках только молоток, то все вокруг станут казаться гвоздями. Гомеопат должен быть гибким, текучим, похожим на воду, он следует за случаем и подстраивается под него, используя тот метод, который сейчас будет наилучшим".

По его словам, все симптомы патогенезов, полученных в результате испытаний, необходимо стараться воспринимать как сложную, но взаимосвязанную систему, когда и психические, и физические симптомы пациента могут быть увидены как единое целое. "Это самый высокий уровень гомеопатии. Но важно, чтобы это были не домысленные симптомы, призванные заполнить "белые пятна" патогенезов, а настоящие симптомы, полученные в результате прувингов!" В этом радикальное отличие Шерра от многих современных авторов, любящих анализировать делюзии. Обязательно СНАЧАЛА нужно максимально подробно изучить сами симптомы во всем их многообразии, а только ПОТОМ начинать выстраивать взаимосвязи. И на первое место нужно ставить симптомы физические, а психические особенности подстраивать к ним. Иначе получится довольно куцая, упрощенная картинка, которую современные авторы любят именовать "сущностью" препарата и которая не приведет к хорошим назначениям.

Вот пример.

Пациентка 12 лет. Одна из немногих без СПИДа. Проблемы: энурез, отставание в развитии, боли в суставах, сниженный слух, головные боли. Роды были очень тяжелыми, с типичной акушерской помощью по-африкански, когда врач ногами давил на живот, Апгар 3–4, заговорила после 4 лет, сейчас плохо соображает, из-за этого ей невозможно поручить самую простую работу, становится обузой для семьи. Головные боли начались после того, как на улице ее напугал сумасшедший. Часто простужается, тогда повышается температура, и возникает носовое кровотечение. Очень зябкая.

Можно было взять все симптомы, не вникая в случай.

На приеме

Тогда реперторизация была бы такой:

Недержание мочи
Болезнь от испуга
Поздно начала говорить
Недостаток жизненного тепла

Но если вникнуть в логику случая, становится понятным, что основное — последствие травмы (родовая травма) + "странный, редкий, необычный симптом" — носовое кровотечение на фоне острых состояний.

Последствия травм
Носовое кровотечия при лихорадке

В результате лекарством стала Arnica.

По словам Шерра, чем глубже понимать лекарство, тем большего результата можно добиться. Но! Он же утверждает, что на любом уровне гомеопат может принести пользу. Шерр утверждает, что даже самые элементарные знания, например, Arnica при травмах, Cantharis при ожогах, Opium при последствиях испуга и т. п., уже принесут пользу. Даже к комплексным препаратам он относится нормально, если у пациента есть возможность использовать их и, благодаря этому, не использовать аллопатию.

Он не стремится найти пациенту одно лекарство на все случаи жизни. "Единственное подобнейшее лекарство это делюзия гомеопатов". Часто, особенно в сложных случаях, с большим количеством подавлений в анамнезе, он работает, переходя от одного препарата к другому, извилистым путем, а пациенту потихоньку становится лучше.

Во многих случаях он сам предпочитает не торопиться, сначала давая препарат на самые очевидные острые или подострые симптомы, и только потом дает более глубокое лекарство.

Он вообще считает острую симптоматику очень важной, часто дающей ключи к хроническому назначению. Она как бы строго противоположна хронической, и тем самым помогает ее излечивать. Подробнее об этом можно прочитать в его интервью.

Шерр часто работает по ключевым симптомам, особенно если они ярко выражены. "Я думаю, что Липпе, Нэш, другие старые авторы работали так же. Кент работал по ключевым симптомам, прочтите его случаи. Просто он много рассуждал про важность психики; возможно оттого, что в его время на нее вообще не обращали внимания, а он хотел исправить этот перекос. Но со временем возник перекос в другую сторону. Если ко мне придет западный пациент и будет говорить о психике, то я, зная, как играть в эти игры, поговорю с ним. Но не очень долго, потому что все это не дает особой информации".

Вот один из типичных случаев.

Пожилой пациент, ВИЧ-инфицирован два года, на фоне СПИДа развился туберкулез, резистентный к противотуберкулезным препаратам. Состояние ухудшалось, фтизиатры разводили руками. Симптомы: стеснение в груди при дыхании, боли в груди, сердцебиение, одышка при минимальной нагрузке. Сопутствующие симптомы: сильные боли в местах инъекций внутривенных препаратов, правая рука после этих инъекций работает плохо (видимо, повредили нерв). Сильные боли в суставах, в основном, запястья и пальцы рук. По характеру пациент вспыльчивый, очень раздражительный, это было очевидно во время беседы.

Были взяты 4 основных симптома:

туберкулез легких
последствия колотых травм
раздражительность
суставные боли

Назначен Ledum.

Через несколько месяцев все симптомы практически ушли, и аллопаты в госпитале решили отменить ему противотуберкулезные препараты (все равно не помогают, а других нет) и посоветовали ему дальше лечиться гомеопатией (!).

НОВЫЕ ПРЕПАРАТЫ

Что у нас вызывало больше всего вопросов, так это любовь Джереми к новым препаратам, особенно тем, что он испытывал сам, а таковых наберется сорок три. Нам эти назначения казались несколько притянутыми за уши, хотя нельзя было сказать, что они не помогали пациентам. В конце концов Фубистера и Бернетта тоже ругали за "непонятные новые лекарства", а теперь карцинозин и туберкулин — одни из основных полихрестов.

А вообще, Джереми считает, что "лучше всего работают те лекарства, которые ты знаешь лучше всего". В процессе прувинга препарат начинают "чувствовать изнутри", так что, возможно, он в чем-то и прав. Сами для себя мы решили пока отложить этот вопрос на потом, возможно стоит изучить их пристальнее, тем более в России раздобыть их довольно трудно. Пока же мы всякий раз задавали ему сакраментальный вопрос "если бы не существовало новых препаратов, что нужно было бы назначить?" и всегда получали ответ.

ПОЗОЛОГИЯ

Позологического анализа он не проводит, практически всем дается одна и та же потенция — 12С в растворе ежедневно. Объясняется это просто — нет лекарств. Поскольку препараты он тоже раздает бесплатно, а берет в Европе, приходится вводить режим жесткой экономии. Своим европейским пациентам он дает разные потенции, хотя в целом ощущается некоторое равнодушное отношение к данному вопросу. Похоже, он считает правильный препарат более важным, чем правильное разведение. Раствор он в основном тоже дает из экономии, а на наш вопрос о сухих дозах ответил, что особой разницы между ними не видит, разве что сухая доза может через пару месяцев закончит работу, а жидкая еще будет продолжать. Но он редко дает лекарство на такой долгий срок, обычно на 2–4 недели, а дальше — ожидание и отслеживание результата.

Мы готовим лекарство

Также, по его словам, он очень редко видит тяжелые лекарственные реакции у своих пациентов, а если они и возникают - в виде небольших побочных явлений. Более того, "умеренный прувинг поможет сделать каждое следующее назначение более точным, так как для последующего назначения берутся симптомы прувинга".

Мы подтверждаем: перед нами прошло много повторных пациентов, и никаких особенных симптомов лекарственной болези не отмечалось. Скорее, наоборот — приходило много пациентов, которые год-полгода назад принимали гомеопатию, им стало лучше, перестали принимать — состояние опять постепенно начало ухудшаться. Тогда препарат просто назначается заново, в той же потенции, таким же образом.

Ну, и наш любимый вопрос "можно ли подавить гомеопатией?" Ответ Джереми: "Можно, но для этого надо быть идиотом. Подавление гомеопатией возможно только через прувинг, если у пациента развилась очевидная тяжелая лекарственная болезнь на фоне препарата, а препарат продолжают давать снова и снова".

КИЛИМАНДЖАРО

Так незаметно прошло 2 недели… Когда мы планировали нашу поездку, было известно, что жить будем у подножия горы Килиманджаро на высоте около 1000 метров над уровнем моря. Вспомнились студенческие годы, Кавказ, песни Визбора. Как не использовать такой шанс? Сутки лететь в одну сторону, потом проходить двухнедельную акклиматизацию и не взойти на самую высокую гору Африки? Тут аргумент "умный в гору не пойдет" не мог нас остановить. А потом, в разреженной атмосфере гор открываются иногда такие вещи…

Пролетая над Килиманджаро...

На приглашение составить нам компанию, Джереми ответил: "Я тут такую гору на себе тащу, что мне не до восхождений!" Но при этом снабдил нас двумя гомеопатическими наборами для адаптации к высокогорью. За это ему огромное спасибо, все пригодилось, и даже очень. Кроме того, еще в Москве мы выскребли весь запас Coca 30 в клинике.

Когда приехал автобус с нашей командой, стало не по себе. Мы почувствовали себя то ли рабовладельцами, то ли заложниками в лапах террористов. 18 портеров, 3 гида, 1 повар, организатор и огромная гора вещей.

Восхождение начинается примерно с 2000 метров над уровнем моря в тропических джунглях, "дождливом лесу", где даже вне сезона дождей постоянно льет. Мы же ухитрились попасть краешком в этот самый сезон, так что поливало нас 2 суток. К концу второго дня началась тихая паника… Где и как сушить вещи при стопроцентной влажности и отсутствии солнца и огня? В заповеднике нельзя разжигать костер! Стали вспоминать прошлую походную жизнь… Конечно, ночью нужно влажные вещи положить себе на грудь в спальник! Утром все должно быть сухое! Вот только оказалось, что влажные вещи у многих из толстого хлопка, а спальники из пуха… На наше спасение, на третье утро выглянуло солнце. Это было уже на высоте 3800 метров. Невозможно представить, как мы встречали тот рассвет. Когда ночью ушли облака, стало еще холоднее. Только это и почувствовалось в палатках. Первый, кто выглянул рано утром не смог говорить, только сразу с выпученными глазами полез назад за фотоаппаратом. "Там, там, там такое…" Внизу облака, а над ними мы, гора Меру, Килиманджаро (прямо над нами) и… туалет (они их так располагают, что сделать красивый пейзаж, не включив в него это "живописное" сооружение, просто невозможно). Еще летают огромные вороны с белыми воротниками.

В то утро лагерь представлял собой интересное зрелище. Все доступное солнцу пространство было покрыто брюками, носками, майками, спальниками. Народ сушился. Кто не успел досушиться в лагере, повесил носки и прочее мокрое на рюкзаки. Идти гуськом было не так просто. Носки, что сушились на рюкзаках, никто не стирал с начала похода… А идти предстояло много. Набор высоты до 4600, а потом спуск на 3800. "Pole, pole!" — "Медленно, медленно!" Кто побежал — уже стоит и ловит ртом воздух. Только портеры со своими тюками на головах обгоняют нас. Как им это удается? Скорей всего, сказываются регулярные восхождения, 3 раза в месяц. Вереница "покорителей вершин" растянулась на многие километры. В лагерь некоторые пришли уже затемно. Все жутко устали. Здесь показала свои чудеса гомеопатия. Кого-то вернула к жизни арника, кого-то арсеникум, а кому-то пригодилась кока. Опять спасибо Шерру, его "наборам для восхождения". На закате во всей красе нависала над нами Килиманджаро. Когда стемнело, внизу светился Моши. Непонятно, откуда там столько света, когда ходишь по улицам, тьма непроглядная. Звезды над нами, звезды вокруг нас… Спали, как убитые, несмотря на тахикардию.

Утром вершина Кили казалась еще прекраснее и еще недоступнее. Неужели мы туда полезем? На другой стороне ущелья на скальной стене уже видны первые "муравьишки". Не может быть! Что, и мы туда пойдем!? При ближайшем рассмотрении стена оказалась не такая уж отвесная. Да, не дорога, и даже не тропа, но лезть вполне можно. Было несколько мест, где натянуть веревку не помешало бы, но… Портеров много, туристов тоже… В общем, никто не сорвался в пропасть, все поднялись на перевал. За перевалом спуск в долину. В долине ручей с очень вкусной водой. Кто хочет идти нормально, идет медленно, в полшага, желательно не останавливаясь, — остановка, а особенно последующий старт, съедают слишком много сил "День, ночь, день, ночь, мы идем по Африке…"

Кто выдержал, тех ждал штурмовой лагерь на высоте 4600, последняя точка перед решительным броском наверх. На этой высоте даже в полном покое сердце бьется так, как на равнине при сильном беге. Два шага, и ты задыхаешься. Надо немного поспать, ведь на финишную прямую мы выходим в полночь. Как ни странно, проваливаемся в достаточно глубокий сон. Просыпаться очень не хочется. Еще бы чуть-чуть поспать. Тело требует отдыха. Только отдыху этому время еще не пришло… Холодно, темно, куда мы идем? Мимо проходят в ритме "Pole, pole" темные фигуры с фонарями на лбах. Мы пристраиваемся в хвост. Потом кто-то пристраивается вслед за нами. На склоне очень много медленно раскачивающихся фонариков. "Медленно, медленно". Даже в таком ритме очень хочется присесть, отдохнуть. Мы видим, как медленно светлеет небо. Как странно, уже рассвет… его мы встречаем на склоне кратера. Непреодолимо хочется спать. Что это? Недостаток кислорода или на самом деле недосып? Может быть, все вместе. Гиды не дают нам спать. "Подождите, только чуть-чуть, несколько минут…" Но они неумолимы. Засыпаем прямо на ходу.

Уже совсем светло. Мы почти пришли. Перед нами, ну просто рукой подать, маячит первая точка на краю кратера — Стелла пойнт. Это 5720. Это уже почти вершина. Дико, нечеловечески хочется спать. Вредные гиды не дают… "Не смотрите наверх, смотрите на наши пятки и медленно-медленно… " Вспоминается: "Я головой пробил настил. Какой дурак его мостил? Так я же сам его мостил!", "Дурная голова ногам покоя не дает", "Умный в гору не пойдет…", "Я эти горы в телевизоре видал!" Сколько прекрасных мыслей приходит в голову, но слишком поздно… Вот она, Стелла! Мы почти на вершине! Так странно, здесь все выглядит уже совсем не сурово. Что-то типа довольно неплохой проселочной дороги идет вдоль края кратера к самой высокой точке — вершине Уру. Кажется, что где-то должна быть будочка спасателя и пара туалетов, как это было во всех лагерях. Даже ларек с пивом и колой вполне бы вписался в этот пейзаж. Ледники где-то поодаль, как будто кто-то их подравнял, расчищая эту дорогу. Сфотографируемся, а потом быстренько сбегаем на Уру, думаем мы. Да, "быстренько" не вышло. Чем выше, тем медленнее. Немного смешно смотреть, как кто-то пытается чуть ускорить шаг, а потом виснет на палках. Только смеяться нет сил, их даже на полноценную улыбку не хватает.

Несмотря ни на что, мы все подползаем, это самое точное слово, к вершине Уру. Вот она, самая высокая точка Африки! Мы сделали это! 5895 метров над уровнем моря! Фотографируемся у щита с этими цифрами. Кажется вокруг должно быть что-то необыкновенное, но… Разряженный воздух прозрачен, на такой высоте уже не бывает облаков, мы там, где должен царить покой и вечность… Но гиды торопят нас вниз. Мы должны успеть спуститься в наш лагерь и перейти на ночевку в другой. Есть план, есть другие, спешащие достичь вершины. Как странно, там внизу нет суеты, а здесь она присутствует. И мы идем вниз.

На вершине! Мы с флагом нашей родной "Естественной медицины"

Там же, с логотипом любимого сайта "1796"

Спуск проще, но ненамного. Кислорода больше не становится, быстрее двигаться нельзя, чуть поспешил — стой и лови этот кислород открытым ртом. В лагере долго отдыхать нам не дают. Уже стоят портеры следующей группы, ждут, когда наши освободят место от палаток. Короткий перекус, и вниз, туда, где уже есть зелень и кислород. Тело пытается сопротивляться, нет, только не назад в эти кошмарные ботинки! Деваться некуда, но на этот раз ощутимо легче дышать. Когда попадаем в зону кустарников, кажется что уже вообще все нормально, только машина нужна, чтобы, наконец, перестать идти пешком. Ночуем на 3800. Как хорошо спать, когда пульс меньше 100 ударов в минуту!

Рано утром спускаемся в "дождливый лес" и очень активно месим грязь. Дождя, по счастью, нет, но влаги все равно очень много. Кислорода тоже! На этот раз в скорости нас ограничивают только физическая подготовка и удобство ботинок. Через 6 часов, когда от коленок и пальцев ног уже совсем ничего не осталось, мы подходим к выходу из Национального парка Килиманджаро. Здесь приходится отбиваться от зарабатывающих себе на жизнь продажей сувениров и мытьем ботинок. На последнее, кстати, мы согласились. Всего за 2,5 часа нам выписывают дипломы о том, что мы взошли на высочайшую вершину Африки. Как грустно, наше путешествие заканчивается, нас везут в гостиницу…

Завтра рано утром самолет легко поднимет нас на ту высоту, с которой мы только что спустились и понесет в сторону дома… Прощай Кили, прощай Африка, прощай Джереми! Нет, что это мы? До свидания…

До свидания, гомеопаты из далекой России!

P.S. Уже больше месяца, как мы вернулись домой... Обычные дела, прием пациентов, привычная жизнь. Где-то далеко остались красная пыль африканских дорог, банановые рощи на склонах холмов, удивительный Джереми Шерр, ведущий свою бесконечную войну, небо над Килиманджаро… Но что-то изменилось. Мир изменился? Порой, ловишь себя на том, что многие вещи воспринимаются по-другому. Вдруг удалось вылечить пациента, с которым ничего не получалось сделать до этого. Вдруг по-новому посмотрел на человека, которого, казалось, знал много лет… "Мир останется прежним…" Как-то незаметно изменились мы.

"Гомеопатия — это не только терапия… Это образ жизни. Это путь…"

Мы все вместе

О том, как оказать финансовую помощь проекту Джереми Шерра "Гомеопатия ради здоровья Африки", вы можете узнать на этой странице.